– Камнями забили, ироды, – прохрипел дядя Митя, – как же их земля носит, разве можно.
Филиппок заплакал, громко в голос. Вот ведь, чужой человек, ни имени, ни дома, ни как жил, ни как умер, а вот, вдруг, показался таким родным и близким. Отец отвел Филиппка к бричке, помог вскарабкаться наверх, велел Цыгану стеречь. А сам достал, четыре, купленные в городе лопаты и пошел к оврагу. Как же горько было мальчонке. Он рассказывал Цыгану, как нужно было забрать с собой человека, что нельзя его было оставлять, что как ему теперь с этим жить. Впервые Филипп задумался над тем, что одни люди бывают злее собак, безбожники, а другие не всегда могут им противостоять. Цыган вилял хвостом, заглядывая в лицо, приободряя мальчика, и боль утихала. Он уснул.
Проснулся уже по темной, когда впереди засверкали огоньки родного села. От этого света на душе полегчало, впереди встреча с маменькой и сестрами. А завтра последний день лета. И училище. И новые знакомые. А какие они будут? Разные…
1 сентября 1848 год. Кантемиров Филипп Никитович, выпускник церковно-приходской школы при Храме Иконы Божьей матери села Владимировка Царевского уезда Астраханской губернии. Закончил школу с умением бегло и осмысленно читать, грамотно писать и быстро и правильно считать. Лучше всех читал Ктехизис. Конечно это заслуга папеньки, а не отца Евлампия, который учил Слову Божьему, алфавиту и рисованию палок всех своих воспитанников.
И вот сегодня Филиппок рядом с тятенькой вышел за калитку родного дома, по адресу улица Ярморочная, 119. И двинулся вдоль дороги, прямо сияя от счастья. В холщевой сумке, на перевес, лежат чистые тетрадки, чернильница, палочки для письма. Они идут во Владимировское «Первое реальное училище». Прошли деревянную пожарную каланчу, Филиппок прижался к холодной бочке, наполненной водой, блаженно заулыбался (в голове промелькнули воспоминания о летних заплывах на реке Ахтуба), постоял минутку и побежал догонять папеньку. Завтра суббота, съехались во Владимировское тарговцы из Черного Яра, Харабалей, Урды. Народу на улице тьма.
В новой серой форме, фуражке с кокардой со сверкающей бляхой на ремне, мальчишка вдруг почувствовал свою значимость, для тех поглядывающих на него с неприкрытой завистью сельских ребятишек. Несмотря на недавние печальные события, сегодня Филиппок счастлив, папенька рассказывает о том, как его крестный учил играючи читать и писать. Каким чудесным он был человеком, а Филиппку казалось, что он говорил о себе, ведь нет на всем Божьем свете лучшего человека, чем папенька.
Войдя в парадную, Никита Демьянович душевно помолился на икону, дернул за рукав замешкавшегося сына, тот быстренько троекратно наложил на себя крест и стал глазами искать вход в классную комнату. На двери слева было написано печатными буквами «Директор». Там они уже были на прошлой недели. Тятенька заплатил 12 рублей 50 копеек за первую четверть. Филиппку усатый директор задавал вопросы по Закону Божьему, истории христианской церкви, катехизису митрополита Филарета, арифметике. Остался довольным. Попрощался с ними с легкой улыбкой, поздравив с поступлением.
Справа в глубине коридора послышались голоса ребят. Надо же. А ведь они пришли на час раньше, что бы осмотреться, освоиться, но, похоже, были не первыми.
Войдя в класс, папенька в пояс поклонился учителю, сидящему за столом, тот сразу встал и отвесил поклон в ответ. Филиппок постарался поклониться как можно ниже, искоса наблюдая за реакцией троих мальчишек, занявших видимо свои места за единственным огромным столом. Ребята быстро подскочили и тоже ответили поклоном.
