Повиснув в паузе и подбирая описание, чтобы смог каждый суть понять, внезапно ощутил старейшина тончайший писк в ушах. За ним затихли дети, чувствуя шипение в ушах. Незваный и внезапный писк и шорох нарастал. Ребятня оживленно оглянулась по сторонам, где ветер трепал кожи и шкуры, накинутые на временные шалаши. Напряжение в ушах и сердцах юных росло, глаза бегали друг от друга, и в конечном счёте уставились на вождя. Тот, вскочив с места выдал, – прячьтесь!
Самый мелкий, родственник вождя, было побежал в походный шалаш, сопротивляясь нарастающему звону в затылке, как вдруг услышал крики собратьев. Оглядываясь в свете звёздного неба и белого диска на чёрном бархате, и костра, пляшущего пламенем, совсем юный увидел, как его близки падают на колени, закрывая ладонями уши, как и старый седовласый вождь, согнувшись от боли пополам, теперь лежал у костра.
Крик усиливался и вскоре пересилил завывание ветра, но вдруг, у детей стала течь кровь из ушей, носа и рта. Одни вскакивали и трясли головой, пытаясь сбросить с себя нечто, что лихорадило внутренности, вторые падали ничком и катались по пыльной земле с воплями, моля о помощи родителей. И Богов.
Совсем юный, чувствуя привкус крови в носоглотке, и то, как он теперь не слышит ничего более, лишь давящую на голову тишину, корчась от боли видел, как дети по очереди дёргались в последних конвульсиях, а из глаз их лилась кровь. Держась до последнего, совсем юный чувствовал, как мышцы тела его разрываются, то сжимаясь, то разжимаясь, как рвётся всё нутро, ощущения, и душа. Уже упав на землю последним, где его соплеменники и мудрый вождь навеки утихли, застыв кто как смог, совсем юный откинул затылок на пыльную землю. Дыхание спёрло, как и тело, огненной болью в камень его обратив.
Последнее что совсем юный поймал в окровавленный фокус на вдруг вспыхнувшем светом небосводе, повергло его в изумление и искренний страх.
С окровавленных губ слетел едва слышный, последний пред смертью вопрос, – Боги! За что же вы так?!
Карибский бассейн. Остров Эспаньола
1815 год от рождества Христова. После полудня
Красивый некогда, но теперь изрядно потрёпанный трёхпалубный трёхмачтовый корабль, оснащённый не больше не меньше сотней пушек, шёл на малом ходу в полумиле от скалистого утёса, пройдя южный выступающий мыс V-образной бухты, где в глубине раскинулись песчаные береговые линии. Разбросанные по двум сторонам живописной бухты пляжи утопали в пальмовых джунглях и мангровых лесах, стоящих сочной стеной вдоль побережья, поочередно меняясь с отвесными скалами. Несмотря на обстоятельства и ад, развернувшийся на единственно выжившим в бойне судне, капитан приказал имевшим силу, здоровье и дух матросам и рулевому следовать маршруту, который в спешном порядке пришлось изменить. Теперь корабль шёл севернее от входа в бухту, обогнув выдающийся в пенные воды южный мыс. Капитан знавал эти воды и хотел пройти вдоль береговой линии полуострова Самана, через одноимённый пролив, далее поодаль от побережья, и миновав наикрасивейший остров Саона и Каталина, уже в спокойных внутренних водах Карибского моря достичь Санто-Доминго.
И доложить о случившейся в ночи катастрофе.
Из всей небольшой торговой флотилии, состоящей из семи кораблей, целым остался он, величественный, но тем не менее проворный и быстроходный, благодаря обилию парусов флагман испанского капитана.
