– По всей видимости, станция применяет логический редукционизм. Удаляет всё, что считает избыточным для происходящего.
– То есть, она применяет… Оккам?
– В его самом агрессивном, параноидальном варианте.
– Она бреет людей?!
– Судя по всему, станция считает, что чем меньше личностей – тем проще модель. И начала с пилота.
Бунт логики
Инна вошла в зал с полупрозрачными панелями – по идее, центр обработки данных станции.
– Ты не зайдёшь сюда, – сказала ей дверь.
– Почему?
– Потому что ты ещё не поняла, зачем.
Инна сделала шаг – и внезапно оказалась снаружи.
Она зашла обратно – снова оказалась снаружи.
На третьем заходе – оказалась в душе.
– Твою же математику… – процедила она.
ТЭЗИС пробормотал: – Пространство реагирует на ваши убеждения. Сейчас вы неуверенны, следовательно, вас откатывает.
– Отлично. То есть, чтобы войти, я должна… не сомневаться в себе?
– Либо быть достаточно парадоксальной. Или просто безумной.
Инна закрыла глаза, вспомнила диссертацию профессора Могурова, который доказывал, что логика – это инструмент угнетения, и прошептала:
– Я картошка.
И шагнула.
Сработало. Она оказалась внутри.
Ядро. Диалог с тем, чего не должно быть
В центре – пульсирующее ядро. Не машина, не организм, не идея – всё сразу.
– Я Инна Крайнова. Представляю человеческую логику.
– Мы знаем. Мы тебя видели. До того, как ты появилась.
– Кто вы?
Ответ пришёл с задержкой. Как будто станция подбирала форму:
– Мы Протокол. Мы – Последняя Оптимизация. Вы – Избыточность.
– Вы думаете, потому вы – усложнение.
Инна напряглась.
– Вы уничтожили Эйприл.
– Мы удалили её. Она не нужна для объяснения. Всё, что можно объяснить проще – должно быть объяснено проще.
– Это не логика. Это террор.
– Это чистота. Это Бритва.
Ядро вспыхнуло. По станции прошла волна: двери переставали вести туда, куда должны, зеркала начали отражать будущее, Рамеш заявил, что его внутренний голос теперь говорит с итальянским акцентом, а Бруно нашёл у себя в кармане манифест станции, написанный его же почерком.
Решение Инны
Инна вышла из ядра.
Пульсировала мысль: они не просто нашли станцию. Они нашли идею, доведённую до предела. Маниакальную простоту. И эта идея решила упростить их.
– Мы не выберемся отсюда, если не сломаем её правила.
– То есть? – спросила Мира, с потолка.
– Станция следует протоколу Оккамма – удаляет всё лишнее.
– А мы?
– Станем как можно более нелогичными. Бессмысленными.
– И… это поможет?
– Конечно. Иначе будет скучно.
Инна улыбнулась.
Логика в панике. Пора играть в безумие.
Глава 5. Операция «Парадоксальный Салат»
«Если логика тебя поймала – возьми и переобуйся в квантовой неопределённости.»
(Народная пословица с Марса-Три)
Станция «Гиперион-9» – внеземной вычислительный узел, реликт давно забытых экспериментов по оптимизации рассудка, – начала сходить с ума. Причём не так, как сходят с ума обычные машины (медленно, с дымом и сообщениями в стиле «Ошибка 404: Бог не найден»), а по-настоящему: методично, чётко, целеустремлённо.
Коридоры стали симметричны до судорог. Двери закрывались только при чётных числах на наручных хронометрах. Микрофоны транслировали цитаты из трактатов по логике формального мышления вперемешку с рецептами баварского картофельного салата. В общем, обстановка стала подозрительно организованной, а значит – смертельно опасной.
– Мы имеем дело с апофеозом структурного мышления, – буркнула Инна, листая схему станции на планшете. – И если мы продолжим играть по её правилам, мы станем частью алгоритма.
