– Ваша репутация предшествует вам, доктор, – внезапно произнёс провожатый, нарушив молчание. – Метод символического отражения. Настоящий прорыв в доступе к подавленному материалу.
Елена вздрогнула. Как курьер мог знать о её методике?
– Кто вы? – спросила она прямо.
Но ответа не последовало. Они уже подошли к двустворчатым дверям, за которыми слышался приглушённый гул голосов. Мужчина распахнул их перед ней:
– Ваши коллеги ждут.
Елена шагнула в просторную галерею, и сразу почувствовала на себе несколько взглядов. Гул разговоров ненадолго стих, а затем возобновился, словно волна, отступившая и вернувшаяся на берег.
Зал был заполнен людьми – элегантные мужчины и женщины в вечерних нарядах, беседующие группами по два-три человека. Классическая музыка, звучавшая из невидимых динамиков, создавала фон, достаточно громкий, чтобы приватные разговоры оставались приватными.
Елена сразу узнала нескольких человек. Вице-мэр города, чьё лицо регулярно появлялось в новостях. Главный редактор крупного издательства. Известный нейрохирург, недавно получивший международную премию. Все они – представители общественной и интеллектуальной элиты.
Но самое сильное впечатление произвело присутствие коллег. Профессор Левин, чей курс по психопатологии она когда-то посещала. Доктор Светлова, с которой они дискутировали на последней конференции по психотравматологии. Несколько других известных психологов и психиатров города.
Когда их взгляды встретились с профессором Левиным, она заметила мимолётную реакцию – расширение зрачков, напряжение лицевых мышц, быстрый взгляд в сторону, словно проверка – не заметил ли кто-то их визуальный контакт. А затем – абсолютно естественный поворот головы, как будто он не узнал её.
Это было настолько неожиданно, что Елена замерла на месте. Левин всегда был подчёркнуто вежлив с бывшими студентами. Подобное игнорирование было совершенно не в его стиле.
– Шампанское? – раздался голос рядом.
Официант в чёрном костюме протягивал ей поднос с бокалами, и было что-то неуловимо знакомое в его лице. Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать – перед ней стоял Михаил, бывший пациент, которого она лечила от обсессивно-компульсивного расстройства три года назад. И он, похоже, совершенно её не узнавал.
Она взяла бокал, мысленно вспоминая предупреждение Виктора. Не пейте ничего. Но делать вид, что пьёшь, не привлекая внимания, было частью её плана.
Шампанское в бокале переливалось странно гипнотическими узорами, завораживающими взгляд. Елена поднесла бокал к губам, делая вид, что отпивает, и ощутила лёгкий аромат – не только алкоголя, но и чего-то ещё, травяного и сладковатого.
– Впечатляющая компания, не правда ли? – глубокий мужской голос заставил её обернуться.
Перед ней стоял мужчина в идеально сидящем тёмно-синем костюме, с серыми глазами и лицом, сочетающим черты скандинавской суровости и средиземноморской чувственности. Его присутствие обладало почти физической силой притяжения – не столько внешней красотой, сколько аурой сдержанной власти.
– Простите? – Елена сделала паузу, давая ему возможность представиться.
– Александр Волков, – он слегка склонил голову. – Инвестиционная компания «Аргус Капитал» и, как вы уже догадались, один из основателей «Пандоры».
Его рукопожатие было уверенным, сухим и тёплым – рука человека, привыкшего к контролю. Елена отметила крошечный шрам на костяшке указательного пальца – подобные отметины обычно остаются после ударов.
