Боковая дверь снова открылась, и на этот раз Елена увидела Виктора – своего пациента, который всего несколько часов назад в панике бежал из её кабинета.
Как он оказался здесь? Как они успели его найти и подготовить?
– Это невозможно, – прошептала она.
– В «Пандоре», – тихо ответил Александр, – многое из того, что кажется невозможным, становится реальностью.
Виктор, в отличие от Кирилла, шёл сам, без сопровождения. Его лицо было напряжённым, но решительным. Он поднялся на платформу и повернулся к аудитории.
– Дамы и господа, – голос Савченко звучал торжественно, – сегодня вы станете свидетелями не просто трансформации личности, но настоящего возрождения. Наш доброволец, Виктор, долгие годы боролся с внутренним расколом – конфликтом между его профессиональным «я» и глубоко подавленными импульсами.
Елена вспомнила слова Виктора: «Часть меня хочет вернуться к ним даже сейчас». Теперь она понимала – он уже проходил через это. Уже был «пациентом» «Пандоры». И та часть его личности, которая была запрограммирована здесь, действительно хотела вернуться, как наркоман хочет вернуться к своему дилеру.
– Но сегодня мы пойдём дальше в нашей демонстрации, – продолжал Савченко. – Мы покажем вам, как можно не просто переписать психические паттерны, но создать механизм их автоматического обновления. Представьте себе: личность, способная самостоятельно корректировать свои параметры в соответствии с внешними требованиями!
Эта идея ужаснула Елену больше всего. Он говорил о создании человека без стабильного ядра личности, о полностью программируемом существе. И использовал для этого её методику!
Внезапно Елена почувствовала прикосновение к своей руке. Она вздрогнула и повернула голову. Рядом с ней в проходе, пригнувшись, стояла та самая женщина с тёмными волосами – Марина Климова.
– Идите за мной, – беззвучно произнесла она губами. – Сейчас, пока все отвлечены.
Елена бросила взгляд на Александра, но он был полностью поглощён происходящим на сцене. Савченко продолжал объяснять принципы своего метода, и все взгляды были прикованы к нему.
Она колебалась. Покинуть зал означало упустить возможность узнать больше о «Пандоре», о том, что происходит с её пациентами. Но оставаться… Если Савченко заметит её реакцию, кто знает, не станет ли она следующим «добровольцем»?
Елена приняла решение. Незаметно она соскользнула с кресла и, пригнувшись, последовала за Мариной к неприметной двери в стене амфитеатра.
Последнее, что она услышала, выходя из зала, был голос Савченко:
– И помните, дамы и господа: всё, что вы видите здесь, – только начало нашего путешествия в глубины человеческой психики. «Пандора» открыла свой ящик, и обратного пути нет.»
Марина провела Елену по узкому коридору, освещенному тусклыми красными лампами. Их шаги были заглушены мягким ковровым покрытием. Сзади не доносилось никаких звуков преследования.
– Кто вы? – шепнула Елена, когда они свернули за угол.
– Потом, – отрезала Марина. – Сейчас нужно выбраться отсюда. Если Савченко заметит ваше отсутствие, он поймет, что вы не поддались воздействию.
Елена попыталась сосредоточиться, но мысли путались. Что-то мешало собраться – остаточное действие препарата в воздухе или в том шампанском, которого она едва коснулась.
– Вы… вы тоже прошли через это? – спросила она, заметив на запястье Марины тот же символ, что видела в студии Кирилла.
