Я пошёл вдоль дороги среднего пошиба, оглядываясь вокруг. Не раскрывая рта. Как глуповатая версия Юлы – её младший брат с синдромом Дауна. Все дома в городе были двухэтажные. И почти каждый – имел во дворе деревце или два. Где-то проскочила школа, баскетбольная площадка, магазины, не имеющие ничего общего с реальностью. Хотя карты, как оказалось, там принимают. Даже ресторанчики здесь; что видом, что ценами излучали свою маленькую независимость. Маленькую, как и весь город. Но, при этом, проходя мимо кафешки с названием «Барри Уайт», телефон ухватился за хвост домашнего интернета для посетителей. Здесь не было ничего резонного. Только личное. Я сразу оставил попытки приравнять город к какому-то образу. Он был такой, каким он запомнился себе сам. Изредка покупая себе новые платья, чтобы не отстать от времени насовсем (да, я про интернет и прочие прелести).
Главная улица кончалась квадратом, но вперёд уходила маленькая прочищенная дорожка. Очевидно, Лекси в меня верила. Постараюсь её не разочаровать. И я полез сквозь снежные заросли.
Густые двухэтажные домишки пришлось расталкивать. Они очень плотно столпились вокруг меня, загораживая мне путь: то деревьями, то жильцами с колясками, то ещё какой бытовой агрессивной действительностью. Но не могу не признать – бардака не было. Дома выглядели так, словно иногда они уходят со своих мест и точно знают, куда им нужно вернуться – чтоб с утра не поймали.
Я с любопытством оглядывал величие редких террас и прудов между ними, пока не наткнулся на одну огромную террасу, похожую на стопку книг. Этот дом был в самом конце. Мне даже набирать не пришлось. И так всё было понятно. Подъезд был открыт. И я даже не успел распереживаться – спасибо тебе, Лекси. Ведь ты уже стояла там, выше, на втором. Распахнутая дверь струилась тем же магическим вагонным светом. Который падал на тебя. На твой голубой свитер, фиолетовые штаны, каштановые длинные волосы и лукавые глаза. Она очень старалась строить из себя вальяжную хозяйку, оперевшуюся на перила. Но её глаза выдавали. Она была так рада меня видеть, что даже губы с трудом сдерживали её надменную ухмылку. Но это мог заметить только я. Только я так умею. Ничего личного.
«Хорошо прогулялся?» – она очень старалась не улыбаться.
«Чудесно» – я был обескуражен.
«Не сильно спешил, смотрю. Приехал к девушке, а влюбился в её город? Ты именно та сволочь, которой я тебя запомнила»
«А ты именно та злостная стерва, которую я себе представлял» – я быстро нашёлся и стал подниматься.
«Спасибо, я польщена» – она немного откинула голову.
«Это не отменяет того факта, что ты злостно пустишь меня в свое логово и коварно предложишь мне чаю» – я уже вернулся в повседневный тон.
«А если нет? Я больше тебя не люблю. Мы расстаёмся» – она надменно махнула головкой. А я ей удивлённо сказал:
«Мы с тобой ведь и видимся в первый раз…»
Есть вещи, к которым я в жизни не смогу привыкнуть. Одна из них – тот факт, что я очень забавный, когда искренний. И сейчас я позволил себе сделать на своем лице самое натуральное удивление, ведь я действительно был удивлён. Сколько раз в жизни вы приезжали к человеку, с которым способны общаться, как с кем-то до боли знакомым и ценным? Просто вы не виделись целую вечность. Всего-то. Подумаешь, мелочь какая. А ещё вы совершенно не знакомы совсем. И стоило мне на секунду расслабиться… Как она рассмеялась. Аж за живот держаться пришлось. Я закатил глаза и наигранно обиженно слушал, как её смех разлетается по лестничной клетке. Выходит, на улицу. Бродит по закоулкам душ, его слышавших. Он звучит так, будто она не смеялась очень-очень давно. Может быть с тех пор… Как мы в последний раз виделись…
