Он замолк, ожидая, как отреагирует Шахрион. Император не повел и бровью, хотя внутренне и согласился с гоблином. Деньги были нужны, но он должен знать, что происходит в мире. О чем говорят и, что самое главное, не говорят в странах Лиги. Без этого все сэкономленные средства, все реформы, все, что он начал делать не стоило и ломаного медяка. Воевать в тумане с тенями – глупое занятие.
– Ты прав, как никто, верховный, – кивнул властелин. – Однако прошу тебя заметить, что гоблины – не единственный народ, способный снабдить меня сведениями. Можно нанять клан Смотрящих, например.
– Кто, эти выскочки, бегающие по крышам в дурацких черных нарядах? Не дай себя обмануть, о мудрейший! Да что они могут! Они не вызнают ничего важного, даже если спрячутся в нужник, в котором облегчается лично венценосец!
– Не знаю, не знаю. Насколько мне известно, Смотрящие – очень неплохие разведчики.
– Поверь старому опытному шаману, о повелитель ужаса, – никто лучше гоблинов не может узнать все, что скрыто. Восемь изумрудов в месяц и два десятка в конце года.
– Три и десять.
– Шесть и восемнадцать.
– Пять и пятнадцать.
– Хорошо о ниспровергающий слабых духом, считай, что мои уши – твои уши, мои проводники – твои проводники, мои тропы – твои тропы.
Условия вполне устраивали Инуче, хотя было видно, что ему хотелось больше. Что поделать – этот мир не совершенен, и никто никогда не получал в нем все и сразу, а старый шаман был слишком опытен и умел смирять свои аппетиты, равно как и понимать намеки. Властелин не просто так упомянул клан людей-разведчиков, славящихся своим мастерством.
– Ну что же, думаю, мы не станем скреплять наш договор подписями, не так ли?
– Не станем, владыка, зачем они нам нужны? Чего стоит бумага, когда есть слово?
– Истину говоришь, верховный, ничего не стоит. Скажи, как я смогу получать от тебя послания и смогу ли связаться с тобой, когда это будет мне необходимо?
– Послания, о великий, тебе будут приносить мои ничтожные слуги и поверь, они сумеют доставить их, даже если Черная Цитадель окажется в осаде. Лицезреть же твой лик, о мудрейший, старый Инуче сможет в любое удобное для тебя время. – Гоблин засунул руку в складки своей бесформенной мантии и извлек на свет большой фиолетовый шар. – Ведь у великого сохранился тириомаль?
Глава 5.
Шестой день третьего месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны.
Эта война с каждым часом нравилась Бирту все меньше и меньше. От нее несло изменой, заговорами и поражением. Каким-то звериным чутьем генерал ощущал надвигающуюся неотвратимую беду, причем он никак не мог понять, чего же именно стоит бояться. Словно оползень, катастрофа приближалась к войскам, не догадывающимся о том, что их ждет, и ничего нельзя было поделать, даже излить душу было не кому – кто бы ему поверил?
А в то, что с тонущей под непрерывными ударами дождя страной не все ладно, гвардеец уже не сомневался – за долгие годы службы Бирт приучился доверять своей интуиции и обращать внимание на любые странности. А их хватало.
Передовые отряды, ручейками растекшиеся по дорогам Империи для выполнения приказа верховного сына, доносили одно и то же: немногочисленные деревни пусты, города покинуты и ни единой живой души не встретилось на дорогах. Как будто непрошенных гостей ждали, скормили им небольшой городок вместе с жителями, а теперь приглашали поскорее пройти к капкану и сунуть в него любопытный нос. Дальше – больше: схватка на болоте и бронебойные болты – оружие, которое генерал запомнил на всю жизнь – во время подавления бунта на вечно бурлящем юге Исиринатии ему в ногу прилетел один такой подарочек.
