Точные науки, вот, пожалуй, единственное, с чем Тинг так и не сумела совладать. У Юйлань же, напротив, ни разу не возникало с этим сложностей. И не удивительно, ведь ум наследной принцессы был остр и холоден, словно лезвие меча-дао. Она была упряма и решительна, что не добавляло ей очарования, а внешность её, увы, не дотягивала до идеала. Прямой нос, тёмные волосы, доходившие до тонкой талии, полные губы. Единственной эффектной чертой, выделявшейся на в целом заурядном лице, были тёмно-серые глаза, будто обведённые вокруг зрачка серебряной краской.
Девушки совершенно не походили друг на друга. Императрица Мингю часто сравнивала Тинг с прекрасной орхидеей, что взрастили в императорском саду, а Юйлань — с диким непокорным сорняком, торчавшим на обочине пыльной дороги.
И всё же не смотря на их различия, они с самого детства прониклись друг к другу сестринской любовью и уважением.
Лето стояло в самом разгаре, а солнце припекало сильнее обычного, и Юйлань, чтобы не перегреться, пришлось искать укрытие под крышами беседокс резными украшениями и загнутыми вверх краями. Перекидные каменные мостики нависали над водоёмом, заполненным лотосами и кувшинками, что плавали на чуть зеленоватой поверхности воды. Юйлань пересекла один из таких мостиков и, спрятавшись в тени беседки, задумчиво смотрела на водную гладь.
— Может, уже вернёмся во дворец? — спросила Тинг, лёгкой поступью подойдя к Юйлань. — Один из слуг из императорской библиотеки слёг сегодня с простудой, и я хотела проследить, чтобы ему приготовили отвар из корня имбиря.
— Да? — Юйлань бросила удивлённый взгляд на сестрицу. Откуда она об этом узнала? Тинг не частая гостья в библиотеке, в отличие от самой Юйлань. — Я и не знала, что кто-то из слуг болен.
Краска стыда мазнула по её щекам, в то время как коралловые губы Тинг тронула мягкая улыбка.
— Юйлань, у тебя полно своих забот, потому ты и не знала!
— Тинг, нельзя быть такой доброй! — упрекнула её Юйлань и, оттолкнувшись от выступа бамбуковой беседки, продолжила путь. — Ты всегда найдёшь оправдание даже самому дурному поступку!
Внезапно налетевший порыв ветра выхватил платок из рук принцессы.
— Твой подарок! — воскликнула Юйлань и, подхватив руками подол ханьфу, уже собиралась броситься за ним вдогонку.
К счастью, этого не потребовалось. Позади них шёл Джинхэй, старший сын министра Минцзе, и платок Юйлань реял в его руке, словно белый флаг.
«Растяпа!» — казалось, говорил насмешливый взгляд мужчины, и Юйлань, отпустив замятую ткань ханьфу, по привычке сложила руки на груди.
— Кажется, ты обронила, — сказал он, подходя ближе.
— Какой ты ловкий, Джинхэй! Совсем как в детстве! — забрав платок из рук мужчины, усмехнулась Юйлань и принялась стряхивать с него одной лишь ей видимую пыль.
— К чему так волноваться, Юйлань? — упрекнула её Тинг. — Я бы вышила тебе новый!
— Мне и этот нравится! — возразила принцесса, заметив, наконец, что Джинхэй не сводит с неё странного взгляда. — Что-то случилось? Почему ты так смотришь? — Она прищурилась, пытаясь угадать, о чём думает Джинхэй. — Министр Фа разболтал тебе про полёт цветочного горшка? — Юйлань выдавила из себя натянутую улыбку. — Я всё объясню! Это вышло совершенно случайно...
— Министр Фа? — оборвал её речь Джинхэй и непонимающе уставился на Юйлань. — Нет, я здесь вовсе не из-за него. Императрица Мингю ожидает тебя в храме.
