Янис-Эль не выдержала и все-таки сунула руку в штаны. Не сказать, что в прошлой
жизни она была такой уж большой поклонницей порнухи. Но увиденное сейчас через
щелочку в двери, порнухой и не было. Эти двое занимались любовью, горели в
общей страсти, и это было так прекрасно и так возбуждающе! Это был Акт Любви. И
иначе как с большой буквы раскрасневшаяся Янис-Эль назвать подсмотренное не
могла.
Оки задвигался энергичнее, задышал шумнее, на мгновение замер, прикрывая глаза
и молча кривя рот, а после перевел дыхание и засмеялся.
— Достаточно быстренько, а малышка?
— Умгу, — томно ответила Джоанна и громко чмокнула мужа в его
нос-картошку.
Когда Янис-Эль немного пришла в себя после собственной разрядки и нашла силы
вновь приникнуть любопытным глазом к щели, Джоанна уже оделась и теперь просто
нежилась, сидя боком на коленях у Оки. Они целовались и разговаривали. И если
первое по-прежнему возбуждало, то второе нервировало и еще как! Ведь Джо
неспешно пересказывала мужу последние события, главной участницей которых была
сама Янис-Эль.
Когда Джо добралась до истории с магическим внушением, Оки сделался предельно
задумчив и даже целоваться перестал.
— Невосприятие к магическому воздействию на разум и, говоришь, сильно
переменилась? Интересненько… Очень интересненько.
«Ну? — подумала Янис-Эль, приставляя к щели то левый глаз, то правый, то
свое островерхое ухо. — И что тебе, лысая ты медведина, в этом так
„интересненько“? Что ты такое знаешь, чего не знает твоя жена?» Но Оки, будь он
неладен, больше к сказанному ничего не добавил, а вскоре и вовсе собрался
уходить.
— Раз ты так печешься о своей анонимности, малышка, я, конечно, пойду. А
может, и ты со мной? Еще почти вся ночь…
— Нет, Оки, мы же договорились!
— Ну ладно, ладно. Тарона и вообще Академию завтра, конечно посетить
придется, меня, небось, ждут, но тебя, так и быть, выдавать не стану. Хочешь
быть самостоятельной — будь. Но, пожалуйста, ходи ты лучше с этой самой
эльфийкой. Она, как видно, девица не промах. Так что и ты целее будешь, и мне
спокойнее. А насчет ее отчисления за неуспеваемость я с Тароном поговорю.
Решим.
«О как! — думала Янис-Эль, на цыпочках торопливо отбегая за угол, в темную
нишу коридора. — Решит он. „А кто у нас муж? — Волшебник.
— Предупреждать надо“. И кто же этот Оки такой на самом деле?»
Услышав удаляющиеся тяжелые шаги, она выбралась из своего укрытия и пошла к
себе. Джо уже лежала в кровати. Выражение лица у нее было расслабленное и
довольное. «Натрахалась и тащится!» — мрачно подумала Янис-Эль, лишенная
нормального секса уже очень давно.
— Ты очень вовремя, — пробурчала Джо и прижмурилась.
— Ага! — ответила Янис-Эль, слишком хорошо понимая, что имелось в
виду, и принялась раздеваться.
Сон, как и всегда бывало у нее при слишком сильной усталости, навалился сразу.
Едва голова коснулась подушки. И снилось Янис-Эль что-то совершенно дикое.
Будто стояла она в строю солдат. Были среди них и ее товарищи — бойцы
отряда специального назначения, по которым она все еще периодически скучала, и
тот самый зеленый полукрокодил, в которого ее душу чуть не подселили черт с
ангелом, и какие-то совершенно незнакомые ей негры. Но хуже всего было то, что
сама Янис-Эль, стоя крайней в заднем ряду из-за своего небольшого роста,
держала за руку маленькую человеческую девочку. А на согнутой второй руке у нее
сидел еще один, более мелкий по возрасту ребенок.
