Когда же стали известны имена покупателей ядов, Ла Рейни похолодел и поспешил с докладом к маркизу де Лувуа.
Узнав о деле, Людовик XIV пожелал выжечь дьявольскую скверну калёным железом и приказал основать особый трибунал. В память об органе, каравшем ведьм и еретиков в Средние века, его громко назвали «Огненной палатой». Трибунал предполагал, что итог судилища будет таким же: сожжение на костре опаснейших врагов веры и престола.
Первое заседание палаты над отравителями и колдунами, вступившими в сговор с сатаной, состоялось в 1679 году, и, когда отец Анри вызвал его домой с требованием, наконец, жениться, граф тогда ещё шутливо подумал: «Вот пришёл и мой судный день».
***
Вернувшись из воспоминаний, де Круа вновь с тоской взглянул на заваленный документами стол: «Нда… В любом случае пришлось бы жить во дворце, - подумал он, разглядывая стопки бумаг. – Вон, столько всего накопилось за моё отсутствие. Господа, не жалея сил и бумаги, строчат и строчат доносы». С досадой усмехнувшись, он приступил к работе.
Большинство вопросов являлось делом силового министерства и ведомства Ла Рейни, и граф выказал недовольство помощнику:
- Жером, вот что это? – он показал на письма. – Почему до сих пор не передал кому следует? Это вопросы не нашей компетенции.
- Посмотрите внимательно, ваше сиятельство, - обиженно поджав губы, пробормотал парень и подвинул ближе к патрону отдельно сложенные бумаги. – Думаю, вам следует это прочитать. Здесь кляузы на весьма высокопоставленных господ. В некоторых из них есть жалобы на Кольбера. Зная о ваших дружеских отношениях с министром финансов, я подумал, что прежде следовало бы поставить его в известность о подобных доносах.
Вздохнув, де Круа принялся разбирать бумаги. В основном ничего примечательного в них не было. Так, обычное излитие желчью обиженных судьбой людей. Но, развернув следующий лист, граф насторожился: в послании некий Хуго Сорель докладывал, что одна известная дама, скрываясь под вуалью, посетила заведение, пользовавшееся дурной славой. Об этом доме ходили слухи, будто там служат «чёрные мессы».
«В том месте обитает сам дьявол! - заверял доносчик. – И я лично слышал, как сопровождающий женщину человек назвал её госпожой де Монтеспан».
Наверное, Анри не придал бы данному пасквилю внимание, если бы не имя дамы.
«Нда, следует посоветоваться с Кольбером, – подумал он. - А заодно предупредить его о доносах на него».
Луна давно с удивлением заглядывала в окно кабинета, не понимая, почему в этот поздний час ещё кто-то не спит. Понимая, что лучше отложить визит до утра Анри продолжил работу и лишь, когда строки поплыли в глазах, поднялся из-за стола: «Больше нет сил читать всё это» - проворчал он и поплёлся в крохотную спальню.
Утром Жером помог патрону умыться, переодеться и принёс завтрак. Перекусив, Анри подхватил отложенную с вечера стопку бумаг и поспешил к министру финансов, не заметив, как одно из писем выскользнуло из пачки.
Добравшись до нужной двери, де Круа постучал и, получив разрешение, зашёл в кабинет.
- Граф?! Какая неожиданность! – воскликнул пожилой человек и поднялся графу навстречу.
Жан-Батист Кольбер был сыном зажиточного купца из Реймса. Оказавшись на государственной службе, он сумел обратить на себя внимание кардинала Мазарини, и тот назначил Кольбера своим управляющим. На этом посту Жан-Батист с такой ревностью и изобретательностью отстаивал интересы патрона, что кардинал порекомендовал его Людовику XIV. Прислушавшись к совету Мазарини, тогда ещё молодой король назначил Кольбера интендантом финансов.
