Как будто ещё не всё сказано.
Рейна стоит. Молчит. Не дышит.
Потом подходит ближе. И – внезапно – прикасается к куполу.
Панель вспыхивает предупреждением. Контакт с телом вне протокола. Отклонение. Купол холодный. Но через стекло – пульсирует её горло. И кажется, что если бы она сказала имя, Сона бы ответила.
Она не отдёргивает руку.
– Ты же знала, – шепчет она. – Ты пришла не просто так.
И впервые с момента казни матери, с момента её «воскрешения» в тени,
Рейна плачет.
Слёзы текут медленно.
Тихо.
Как вода, которую она так давно не чувствовала.
Позже она выходит в коридор. На стены больше не может смотреть. Воздух тяжёлый. Панель фиксирует:
"Эмоциональный уровень: нестабильный.
Рекомендуется сеанс подавления."
Она отключает уведомление.
Система не понимает.
Это не сбой. Это горе.
И горе – это тоже жизнь.
Вечером она достаёт колоду. Карта выпадает сама. Она не выбирает. Просто открывает глаза – и видит:
Повешенный.
Мужчина вверх ногами. Руки – не связаны. Лицо – спокойное. Он не в заточении. Он выбрал смотреть иначе.
Рейна смотрит на карту.
И впервые не спрашивает, что она значит.
Она уже знает.
Повешенный – снова он.
Но теперь – не как предупреждение, а как указатель:
Ты видишь иначе – теперь и действуй иначе.
Он не страдает. Он висит – не как наказание, а как пауза.
Как будто сказал: «я смотрю иначе» – и остался так.
Рейна закрывает глаза. И говорит себе:
Теперь и я вижу иначе.
Жрица · Влюблённые · Повешенный
Тени в комнате больше не пугают. Рейна садится напротив них.
Колода лежит на столе – будто ждала. Она касается её – и мир вокруг становится тише. Даже искусственный шум фильтров, постоянный фон купола, – стихает.
Свет погашен. Только слабое сияние от окон, и в нём карты – как древние зеркала.
Она долго не решается. Пальцы над поверхностью. Вопрос внутри неё пульсирует.
Я сбилась с пути. Но куда теперь идти?
Руки – как будто не её.
Они двигаются по памяти. По древней памяти, спрятанной в пальцах.
Она не знает, что спросить. Но внутри – уже звучит вопрос.
Куда ведёт всё это?
Она тасует медленно. Почти медитативно. И выкладывает три карты, одна за другой.
Жрица.
Женщина с завязанными глазами. Между двух колонн – свет и тень. На коленях – свиток, скрытый частично, как будто знание доступно, но не сразу.
Рейна вглядывается в лицо карты – и видит… себя. Или кого-то, похожего.
Жрица не говорит. Она знает.
И Рейна вдруг чувствует, что не одна.
Что кто-то – или что-то – сидит напротив.
Тишина стала глубже.
Как будто мир слушает.
Рейна вздрагивает. Сердце бьётся гулко. В голове – голос матери:
– Истина не в словах. Она – в молчании.
Влюблённые.
На первый взгляд – двое. Женщина и мужчина. Между ними – огонь. Над ними – фигура с крыльями. Но чем дольше она смотрит, тем яснее: речь не о любви. А о выборе.
Огонь между ними – это страх. Или желание. Или и то, и другое.
Рейна вспоминает Тэо. Его взгляд. Его шрам. Его знание. И своё имя на его губах.
Её тянет к нему. Но она не знает – куда ведёт эта тяга.
Повешенный.
Он снова здесь. Та же карта, что выпала после смерти Соны. Тот же мужчина вниз головой. Спокойный. Свободный.
– Ты не просто зритель, – шепчет она. – Ты уже пошла по другому пути.
Она чувствует – карты не показывают ей будущее. Они отражают её.
Это не пророчество. Это расклад души
