—
Да, конечно! — Голос Ноэль прозвучал отвлеченно-рассеянно, просто потому, что
все силы ушли на то, чтобы удержать в себе видение, рождавшееся на стыке
разгулявшегося воображения и магии. — Да, конечно, как я могла забыть такое!
Хорошо. Нет, просто прекрасно!
— Я
заеду за вами, скажем, часов в двенадцать. Сюда? Или домой?
—
Не стоит. Подъеду сама. Просто скажите время.
Аарон
кивнул, обрисовал куда и когда именно подъезжать и простился. Новой попытки
приблизиться на расстояние поцелуя с его стороны не последовало, и Ноэль в очередной
раз испытала смесь из облегчения и острейшего разочарования. Этот мужчина —
столичный красавчик, дуэлянт и ловелас господин Соммерет-л'Иго — вообще
постоянно выбивал ее из привычного расписания жизни, раскачивал, будто лодку, раз
за разом заставлял метаться между совершенно противоположными чувствами. В
итоге душа была перебаламучена, мозги отказывались анализировать хоть что-то,
пребывая в легком ступоре, и лишь тело оставалось совершенно уверено в своих
желаниях!
Неудивительно,
что после того, как Аарон уехал, застилая окрестности облаками пара, валившего
из сияющей на солнце полированной медной трубы своего паромобиля, и потрясая
воображение Ноэль звуками «разогнанного» для спортивных состязаний двигателя,
та вернулась к себе, заперла дверь, села в кресло, неприлично задрала юбку и
все-таки позволила себе полный отрыв. И в смысле физического удовольствия, и в
смысле творчества. Впервые она создавала что-то именно под воздействием острого
сексуального возбуждения. И впервые результат получился столь ярким, без
дополнительных магических усилий, сразу годным в качестве основы для будущей
живой картины.
Нет,
понятно, что после надо будет потратить много времени и магических сил,
оттачивая детали в той короткой сценке, которая только и могла поместиться в
небольшой объем художественного куба. А еще сформировать красивый и при этом
естественный замкнутый цикл. Добиться, чтобы картина выглядела одинаково
совершенной при взгляде через любую грань — хоть сверху, хоть снизу, хоть сбоку.
Но уже сейчас было ясно, что маленькое порно, рожденное фантазиями,
воспоминаниями и сладостным самоудовлетворением, получилось. Просто потому, что
было наполнено чувствами и напитано прекрасным, пробивающим насквозь и
порождающим ответную реакцию у потенциального зрителя желанием.
Общее
впечатление портило лишь то, что в сценке, которая теперь зажила своей жизнью
за прозрачными стенками из магически закаленного стекла, лишь фигура Аарона
была объемной, четкой, а движения ее естественными и непрерывными, слитными.
Вторая участница интимного действа получилась куда менее узнаваемой, фигура ее периодически
размывалась, дергалась и даже иногда пропадала. Это было объяснимо: эротические
мечтания, которыми и подпитывала себя Ноэль, оказались целиком и полностью
сосредоточены на Аароне. Но проблемы тут не было — живую картину всегда
приходилось дорабатывать и исправлять, так что «дорисовать» вторую участницу
действа можно в любой момент. А сейчас то, что эта героиня оставалась
неузнаваемой, даже было хорошо, иначе сегодня Ноэль точно бы со стыда сгорела,
глядя на собственные тайные мечты вот так — со стороны. Все-таки требовалось
время, чтобы принять факт, для других людей наверняка совершенно естественный,
— что кто-то неприкрыто хочет близости с тобой.
