Немцев от Москвы отогнали, воздушные тревоги стали реже, но еще не прекратились. В городе работали два театра – оперетты и филиал Большого. Мы ходили туда чуть не два раза в неделю, стоило недорого, и билеты легко было купить – народа в Москве в эти годы было значительно меньше. Иногда представления прерывались: «Граждане, воздушная тревога!» Можно было пойти в метро, а можно и остаться в театре. Покупали билеты чаще всего в ложи бенуар и в такие минуты составляли стулья и ложились при приглушенном освещении спать. «Отбой!» – и спектакль продолжался.
Жили, конечно, трудно, но весело. Телефонов не было (сняли практически у всех). Поэтому собирались, приходили мальчики, танцевали под патефон. С течением времени стало как-то легче: победили под Сталинградом, наши, наконец, пошли в наступление. В честь взятия городов были салюты – бегали смотреть. Стали понемногу возвращаться уехавшие в эвакуацию.
Глава 8
Победа! Строгий выговор
Брось портфель! – Красная площадь. – Парад Победы. – Институт востоковедения. – Подстава. – Учеба в Ростокинском проезде. – Агитатор на выборах.
И, наконец, сорок пятый год! Девятое мая! Победа! И мой день рождения – семнадцать! Равным по размеру счастья был только день, когда я родила свою Катю. По иронии судьбы он пришелся на 22 июня – день начала войны. На мои возмущения по этому поводу замечательная старшая акушерка смеялась, говорила: «Потерпи».
Мама должна была 9 мая возвратиться от папы из Мичуринска, а три дня, что ее не было, у меня ночевала школьная подруга Оля Степанова. Радио у нас не работало, и мы с Ольгой выдвинулись в школу. Когда мы подошли к низу Колпачного переулка, спускавшегося от Маросейки, в середине которого и была наша 329-я школа, то нам навстречу, с горки, со всех ног неслась моя Ира. Она бежала и кричала только одно: «Брось портфель! Брось портфель!»
Ничего не понимая, я подчинилась, бросила, и тут налетела Ирка, которая, услыхав о Победе, в свою школу не пошла, а побежала ко мне. Так я узнала о Победе…
Мама приехала, привезла еды, которую тут же и съели за праздничным столом! С тех пор 9 мая два праздника – до конца моих дней.
Всей большой компанией – девочки из класса, наши мальчики и часть взрослых – пошли на Красную площадь. Площадь была заполнена людьми так плотно, как в автобусе или трамвае. В результате у меня свалилась туфля, потерялась, и я, чтобы не хромать, сняла вторую и шла в чулках. Ведь если ты в счастье – не простудишься!
Вот уж когда было действительно всенародное единство, счастливые лица людей, радующихся друг другу!
* * *
Парад Победы (когда к мавзолею бросали немецкие знамена) и демонстрация после него происходили 24 июня. Мы, женская школа, тоже шли, очень веселясь, в этой демонстрации. Пошел дождь, мы были в это время у Ильинских ворот, рядом с Политехническим музеем. Казалось бы, великий момент, а вспоминаются дурацкие мелочи: все были одеты по-летнему, зонтиков не было. Дождь был сильный, все промокли, но хохотали до упаду: на одной из наших девочек было «трофейное» немецкое платье из синтетики, которой мы еще не знали, и вдруг, намокая, оно стало съеживаться, уменьшаясь в размерах. Так что бедная Галя оказалась в мини-перемини, а это тогда было совсем невозможно. Укрывали ее, обвязывая шарфиками и кофточками. Так и провели по Красной площади!
Оканчивающих школу в сорок пятом было немного, и для всех нас в Колонном зале был устроен концерт. Там я в первый раз среди артистов увидела Гердта. Он выступал с пародиями, очень понравился. Но если бы кто-нибудь тогда сказал мне, что через пятнадцать лет этот человек станет для меня самым-самым близким на долгие годы – как бы я смеялась!
