Ражая. Волей богов - страница 32
Несколько раз метнувшись по сторонам пытаясь скрыть своё местоположение, вождь медведей потянул с пояса флягу и выплеснул под ноги, следом от души вдарил туда кованными когтями высеча искры подпалив дюже крепкую брагу, на факел покамест времени не было.
– Где Ульд? Где Ингрид дурная? – ни сколь не волнуясь за исчезнувших врагов в дохлом лике конунга и его ведуньи треклятой, огляделась сторонами Алира, потянув с бока потушенный у лестницы факел устремляясь подхватив меч к пылающей лужице. Душу ожгли тревогой слова Темного знамения дескать потребны им с полюбовником были именно новики в её отряде! А вот для какой черной оказии оставалось тайной. Рядом с могучей девой возник их призрак весь по виду лишённый немыслимым противоборством сил.
– Скорее! Чую я какую волшбу совсем черную! – обмолвился дух за два удара сердца до разнёсшегося заклинательным пением голоса Ресидры, гульнувшим по подземелью.
Ох и красив был напев, стыдя звон горных ручьёв, любому великому чертогу пришёлся бы! Только веяло от сей красоты ознобом да хладом могильным сырым.
– Останься с Рудом! – свела решимостью посеченные рубцами брови Алира, уже в свете набирающего напор пляской пламени факела, вместе со Скавелом бегом устремляясь в проход ориентируясь отголоскам слов древнего ритуала.
Они бежали, поднимая саваны пыли, бежали изо всех сил, но что-то в глубине души ражей, тот потаённый голос души предательски велел смериться с утратой!
«Все рассчитали неупокойники чтоб им пусто было, конунг чтоб ему кости проморозило, спецом отвлёк их от своей вёльвы коию привечать надо было в первую очередь! И если бы не Элиот, отвлёкший её противоборством, то уже первым мигом бы ослепила тьмой да умыкнула сподвижников!» Скрипела зубами могучая воительница, наддавая, слыша за спиной глухое дыхание медвежьего вождя. Про себя прося богов уберечь спутников!
Впереди равно растущему приближением переливистому голосу вёльвы, замаячило уже знакомое призрачное зарево голубого огня. Один поворот и они оказались в поистине великом погребальном чертоге поражавшем сродни базилике какого храма спасителя воображение, по всему раскинувшемся уменьем каменотёсов в нутре горы только и способной вместить-таки хоромы, подневольно заставлявшие задирать голову. Стрельчатый свод непомерной высоты терялся во тьме сродни залу какого праздного чертога богов, его стены ровно стесанной скальной плотью пестрили барельефами, а два ряда резаных каменных колон замысловатых орнаментов, вот-так и не обхватишь, уходили во мрак над головами. Пространство меж колон прореженных теми-же жаровнями словно дорогой вело к дальнему концу кургана, к сверкающей приливами самоцветных жил единственной неровной нетронутой зубцом мастера стене, пред коей на возвышении десяти ступеней высился трон последнего конунга вольных земель.
Огромное каменное кресло, застеленное шкурами, его спинка мастерством небывалым резчиков, являла собой двух изогнувших шеи волков, обернувшихся пастями друг на друга, ощетинившихся воем, объявших рунический круг. По форме оскаленных ликов лестных охотников были сотворены и подлокотники да так чтобы локти ложились на вздыбленных загривках.
Ныне трон пустовал Изгеррульв и его возлюбленная, погружённая в ритуал раскинувшая руки в величественном черном жесте, стояли недалече, а пред ними лежали будто во сне Ульд и Ингрид чьи груди едва вздымались, будто ворожбой останавливая жизни бег. Голос древней вёльвы отражаясь стенами залы гулял, множась эхом достигал в дивном пении немыслимых высот.