— Милана, милая, привет. А я уже дома. Освободился пораньше и вернулся домой, — немного хрипло говорит Федя, а я прислушиваюсь к шумам. И слышу звук душа. Они только встали.
— И я дома, — смеюсь, и сразу продолжаю говорить, чтобы не упасть в истерику, — Вот уже подъезжаю. Очень соскучилась по тебе.
— Ты вернулась в Москву? — удивление и такой приятный страх в его голосе. Если бы ничего не знала, то и не заметила этой интонации. Прямо бальзам на сердце.
— Да, скоро буду дома. Ты дождешься меня? Ты же сегодня выходной, получается? — смеюсь я. Надсмехаюсь, потому что понимаю, что они явно планировали провести этот день вместе. — Или ты занят? — стараюсь вложить в голос сожаление.
— Ради тебя освобожу все планы, Милан. Ты можешь попить кофе в твоем любимом кафе, я хочу успеть заказать завтрак, — так ласково и заботливо говорит Федя. Такой он у меня внимательный.
Сука!
Я улыбаюсь своему отражению в панорамном окне.
— Ой, а я уже около входа. Феденька, да не нужно никакого завтрака. Лучше куда-нибудь поедем пообедаем. Я только душ быстро приму и буду готова. — Дверь открывается автоматически, и я киваю Николаю. И снова с ним здороваюсь: — Николай, доброе утро. — А потом снова в трубку Феде — Я уже у лифтов. Хочу быстрее тебя обнять.
— Милан, погоди, милая. Я же хочу встретить тебя как полагается.
«Ты меня уже встретил, как положено обманутой жене!»
Я смеюсь в трубку, будто рада такой заботе, а на самом деле не смогла сдержаться — представила, как они там сейчас бегают. Какой злой и недовольный Федор, как сейчас Ася ненавидит меня. Теперь ей надо где-то прятаться в коридоре, потому что Федя не успеет ее спустить вниз, а уж тем более выпустить из жилого комплекса.
— Какой ты заботливый! Я уже еду, Федя. Лечу к тебе.
И отключаюсь.
Двери лифта вскоре открываются на нужном этаже, и я выкатываю чемодан. В коридоре мертвая тишина, как и ранним утром сегодня. Я поднимаю подбородок, выпрямляю спину, телом вытягиваю свою уверенность, хотя руки дрожат. Гоню из головы все воспоминания. И подхожу к своей двери. Федор сам распахивает дверь. Дергает нервно уголком губ, глаза у него бегают, но он пытается меня обнять, притянуть к себе. Я неосознанно ставлю между нами чемодан.
— Откати его пожалуйста в гардеробную. Я так хочу в душ, сил нет, — улыбаюсь, снимаю пальто, распахиваю шкаф и сама вешаю его. Федя послушно везет мой чемодан в гардеробную, а я быстро осматриваю прихожую. Все чисто. Прохожусь в шкафу по нижнему ряду обуви — и там все как было. Заглядываю глубже. Срабатывает подсветка, и в глаз бьет блеск. Он крохотный, но я нагибаюсь и нахожу сережку. Асина. Я узнала эти бриллианты. Я хотела такие на 14 февраля, но их не осталось — так Федя сказал.
Горькая усмешка появляется на моем лице.
И сколько же еще я узнаю, вот так, лишь наблюдая, но теперь зная, куда смотреть?!
Я убираю серьгу в карман, ставлю свою обувь и ухожу в душ. Чтобы дать волю слезам, которые опять собрались под веками.
В душе я реву, выкрутив воду на полную мощность. Тру себя дорогой эко-мочалкой, подарком свекрови. Ох я как натираю себя! Кожу сдираю! Мне противно, что на ней его прикосновения. А сейчас он даже не успел все смыть.
«Миланка не выдержит троих».
Тварь! Урод! Ублюдок!
Мне нужна вся моя ярость. Вся ненависть. Вся злость!
Никто же не ждет, что тепличный цветочек начнет отращивать шипы.
А я начну! Я превращусь в терновник! В чистый яд!
