Развод. В клетке со зверем - страница 4
– Ты самое ценное, что у меня есть, – прошептал Роман в мои волосы. – Я бы никогда не позволил никому забрать тебя у меня. Никогда.
И вот оно – не признание в любви, а заявление о собственности! Разница тонкая, почти неуловимая. Раньше я не замечала ее. Теперь же слышала в каждом слове.
Его рука скользнула под пижаму, и я вздрогнула, не от желания, а от воспоминания о боли, которую он так легко мог причинить. Но сегодня он был нежен. Или делал вид, что нежен. Как в самом начале.
– Лея, – его голос звучал почти умоляюще. – Посмотри на меня.
Я открыла глаза и встретилась с его взглядом. Темным, настойчивым. В такие моменты я почти могла поверить, что он действительно любит меня. Что всё остальное просто кошмар, дурной сон.
– Я люблю тебя, – сказал он, впервые за долгое время. – Ты же знаешь?
Я кивнула, не в силах произнести ответ. Когда-то я бы сказала это без колебаний. Когда-то я верила в нас.
– Скажи это, – потребовал он, и в его голосе мелькнула знакомая сталь. – Скажи, что любишь меня.
– Я люблю тебя, – прошептала я, и эти слова, когда-то полные смысла, прозвучали пусто.
Но Роману этого было достаточно. Он улыбнулся, той улыбкой, которая почти никогда не достигала глаз. Уложил меня на постель, и я позволила ему. Как позволяла всегда. Моё тело реагировало на прикосновения – механически, привычно. Разум же был где-то далеко.
Глава 2. Молчание – золото
Галерея «Октябрь» неожиданно оказалась переполненной: новая выставка молодого абстракциониста привлекла не только студентов с искусствоведческого, но и городскую элиту, жадную до всего модного и свежего.
– Скукота, – прошептала Карина, подруга и однокурсница, наклонившись к моему уху. – Я ожидала чего-то более… не знаю… шокирующего?
Я улыбнулась, разглядывая полотно перед собой: взрыв синего и алого на огромном холсте, пульсирующий, как живое сердце.
– По-моему, здесь что-то есть, – тихо ответила я. – Если смотреть дольше, начинаешь чувствовать…
Я не договорила. На противоположной стороне зала появился мужчина, который мгновенно приковал мой взгляд. Высокий, в безупречном сером костюме, он двигался с той особой уверенностью, которая бывает только у людей, привыкших к власти и деньгам. Ему было около сорока, но ни одной лишней черты, только чётко очерченные скулы, проницательные серые глаза и лёгкая, почти незаметная седина на висках.
– Господи, – прошептала Карина, заметив направление моего взгляда. – Это же Роман Виноградов. Тот самый.
– Кто? – я не могла оторвать глаз от незнакомца.
– Серьёзно? Ты не знаешь? – Карина закатила глаза. – Один из богатейших людей города. В прошлом году его холдинг поглотил «Северную группу» и ещё какие-то компании. Он редко бывает на таких мероприятиях… странно.
Я хотела отвернуться – слишком откровенно разглядывала этого Виноградова, но в тот момент он посмотрел прямо на меня. Наши взгляды встретились через весь зал, и что-то промелькнуло в его глазах: интерес, оценка, решение.
Он направился ко мне.
Что происходит? – в панике подумала я. – Он же не может идти ко мне?
Но он шел именно ко мне. Остановился в паре шагов, словно давая мне возможность рассмотреть его детальнее.
– Вам нравится выставка? – спросил мужчина без предисловий. Голос глубокий, с легкой хрипотцой.
– Я… – я запнулась. – Да. В работах художника есть какая-то живая энергия.
Роман Виноградов чуть приподнял левую бровь, будто не ожидал услышать осмысленный ответ.