– Я люблю его, – тихо произнесла я.
– Любовь! – фыркнул отец. – Что ты знаешь о любви в свои годы?
Они еще долго говорили, но я уже не слушала. Я ожидала недоверия, даже злости. Но то, что действительно ранило, пришло позже, когда отец вдруг переменился, смягчился, узнав о финансовом положении Романа.
Я стояла в коридоре, невольно подслушивая разговор родителей, сидевших на кухне.
– Ну, если он серьезно настроен… – задумчиво произнес отец. – То это, конечно, совсем другое дело. Ты представляешь, как она будет жить? Никаких забот. Ни дня не будет думать о деньгах…
– Толя! – одернула его мама. – Разве в этом дело?
– А в чем еще? – искренне удивился отец. – Я мечтаю, чтобы моя дочь не думала о быте, как мы всю жизнь. Чтобы у нее все было. Чтобы он ее на руках носил!
Я беззвучно отступила в свою комнату, испытывая странное чувство предательства. Час назад отец был готов защищать мою честь и будущее. А теперь готов отдать меня первому встречному, лишь бы тот был богат.
Когда через две недели Роман пришел к нам домой в безупречном дорогом костюме, с букетом для матери и коньяком для отца – мои родители превратились в воплощение радушия.
– Роман Викторович, – мать суетилась с закусками. – Вы не стесняйтесь, всё по-простому…
– Вы же понимаете, – говорил отец, раскрасневшись от коньяка, – Лея у нас одна. Единственная. Сокровище наше.
– Я понимаю, – Роман улыбался той особенной улыбкой, которая появлялась у него на публике: безупречной, но не затрагивающей холодных глаз. – И обещаю беречь ваше сокровище.
Когда он уехал, мать обняла меня:
– Ну, доченька, видишь? Он вполне серьезен. И такой воспитанный, не то что эти твои однокурсники.
Я молчала. Внутри нарастало смутное ощущение неправильности всего происходящего. Будто я – фигура в чужой игре.
– Главное, не спорь с Романом, – мать понизила голос, хотя отец уже ушел смотреть телевизор. – Мужчинам не нравится, когда женщины слишком… настойчивы. Будь мягче, уступчивее.
– Мама, Роман ценит мое мнение, – возразила я. – Он не такой.
Мать странно улыбнулась, погладив меня по руке:
– Все они такие, милая. Просто некоторые – в открытую, а другие – до поры до времени.
***
Первые признаки того, что мать могла быть права, появились спустя три месяца отношений. Я собиралась на выставку современного искусства – неформальное мероприятие в галерее моих знакомых, куда Роман не мог пойти из-за деловой встречи.
Я надела свое любимое зеленое платье с глубоким вырезом на спине, подчеркивающее мою тонкую фигуру. Платье, в котором я чувствовала себя свободной, красивой и молодой.
Роман зашел ко мне без предупреждения, с букетом роз и билетами в оперу.
– Сюрприз! – улыбнулся он, целуя меня. – Я перенес встречу. Мы…
Он осекся, оглядывая меня с ног до головы.
– Что на тебе надето?
Я удивленно посмотрела на свое отражение в зеркале.
– Обычное платье. Я же говорила, что иду на выставку…
– В этом? – его тон изменился, стал холодным. – Ты выглядишь как…
Он не закончил фразу, но выражение его лица сказало всё.
– Как кто? – я почувствовала, как краска заливает мои щеки. – Это просто платье, Рома.
– Это не «просто платье», – он шагнул ближе, его пальцы коснулись моей обнаженной спины. – Это заявление. И не то, которое должна делать моя девушка.
– Я не понимаю, – я отступила. – Что не так с платьем?
– Переоденься, – просто сказал он. – У нас билеты на Чайковского через полтора часа.
