Рильке жив. Воспоминания. Книга 2 - страница 3
Рильке с теплотой отзывался об втором периоде своих отношений с Роденом, потому что эти воспоминания были ему более дороги и потому что их свободное соседство позволяло ему судить об этом художнике и человеке с большей независимостью. После двух лет, прошедших с момента старой размолвки – размолвки, вызванной незначительным недоразумением из-за письма, о содержании которого Рильке не сообщил Родену в течение двадцати четырех часов, – их первая встреча была простой и сердечной.
На почве возникшего взаимного равенства Роден доверил Рильке некоторые из своих творческих разочарований и тайных увлечений. Еще в Медоне Рильке получил исчерпывающее представление о внутренней жизни Родена. Будучи званым гостем и сотрапезником мастера, он в силу своей тонкой чувствительности очень страдал от беззаботности, с которой Роден потакал своим прихотям и позволял своему буйному темпераменту брать над собой верх, втягивая все окружение в свои волнения, приступы гнева и вспышки гениальности. Но огромное восхищение, которое Рильке испытывал к Родену в то время, стирало разлад и неловкое впечатление от этих бурь. По этому поводу Рильке рассказал анекдот, который показывает, в какой восхитительной манере он превозносил характер Родена, воспроизводя происшествия, свидетелем которых он был, только в поэтической манере, даже если они имели несколько комическую окраску:
Рильке, мадам Роза Роден и Огюст Роден
Мадам Роден испытывала страшную ревность к мужчине, который стал ее мужем лишь к концу жизни, и, по правде говоря, у нее были для этого все основания. Но предчувствия мадам Розы не всегда были подкреплены безошибочной интуицией. Однажды, когда Роден, казалось, вышел на улицу в особенно хорошем настроении, не указав цели своей прогулки, она решила, что он навещает одну из своих подруг, и решила проследить за ним. На вокзале Монпарнас мастер взял билет до Шартра; мадам Роден сделала то же самое. Когда Роден сошел с поезда, она последовала за ним, все больше убеждаясь, что скоро узнает тайну новой измены. Роден вышел из здания вокзала и зашагал по улице с видом человека, который знает, куда идет. Наконец, он остановился на открытой площадке, окруженной садами, с видом на широкую долину ла-Бос13. Когда мадам Роден подняла глаза, она все поняла: у Родена был rendez-vous с Шартрским собором!
В отеле «Бирон», где Рильке был соседом Родена в бурный период его жизни, в котором властвовала герцогиня Шуазель, дела пошли совсем плохо, но Рильке вновь обрел свободу и уже не был так тесно связан с существованием мастера. В результате он стал спокойнее судить о нем и испытывал боль, когда видел, что тот погряз в заблуждениях и нелепостях. В его глазах Роден больше не был единственным мастером, одно присутствие которого вызывало силу и уверенность; он был человеком – несомненно, гением, – который также мог ошибаться и чьи ошибки были наказанием за его властность. Когда Рильке восхищался телами женщин или танцовщицами из Камбоджи, которых с такой уверенностью зарисовывал чувственный грифель мастера, он был не менее убежден, что Роден никогда по-настоящему не понимал женской природы, которая гораздо выше и прекраснее того понятия, которое имеет о ней большинство мужчин, помышляющих только о скоротечном акте любви. Должно быть, беседы между ними выглядели весьма странно, когда Рильке рассказывал Родену о португальской монахине и Луизе Лабе, а скульптор превозносил женщину как сок своего творчества, как пьянящее вино своей жизни. Уже многому научившись у Родена, следуя его примеру, Рильке в то же время научился у него и тому, что отверг некоторые его идеи, твердо наметив, в противовес чувственности Родена, тот чистый образ «Влюбленных», который раскрывается в «Записках»…
Похожие книги
