– Если тебе так нужен брак, то зачем такой неудачник, как я? – искренне удивляясь, я потянулся к своему бокалу, однако резко одумался.
– Ты дал самое ценное и желанное. Только у тебя получалось реализовать самую сокровенную мечту.
Я сильно смутился.
– Секс?
Лира усмехнулась.
– Нет, конечно. Свободу.
– Какую?
– Да полную, Андрюша, полную! Я не посягаю на твою личную жизнь, и тебе не нужно посягать. И всё у нас будет отлично.
Руки потянулись ко лбу. Страшно захотелось спать. Теперь я начинаю осознавать всю тяжесть проблемы. Лира продолжила говорить, но разум оказался поглощен тяжелыми мыслями.
Значит, “Андрей Иванович” делал для Лиры прикрытие. Капризная девочка от очень важной особы мечтает получить иммунитет от лишних вопросов.
– Ты хоть понимаешь, Андрюш? Мне свобода нужна, ведь я как птица, нуждаюсь в полете! Ну не хочу жить в этом проклятом СССР, хочу ездить по Европе, окунуться в стихи Маяковского, сидя в “Ротонде”, желаю видеться с Нуреевым, мне нельзя здесь жить, я тут умираю, – она встала и зачем-то вознесла руки к потолку, затрясла ими. – У-ми-ра-ю! Отец не отпустит обратно, если не будет штампа в паспорте.
Я смотрел на неё как на безумную. Лира подползла к моему креслу, как довольная своей красотой девушка обвила вокруг. Уложив свою голову на плечо, гладя мою руку и играясь с пальцами, она зашептала ласково:
– Пойми же, Андрюша, кроме тебя у меня никого нет. Никто не поймет. Давай подарим друг другу свободу.
– Ну такое, – мне хотелось сбросить её с себя, как змею. Я почувствовал, как личные границы были нарушены. От неё нужно избавиться, сейчас же, но только без скандала. – Лира, отправляйся домой.
– Но ты не дал ответ.
– Нужно время.
– Сколько? – чувствовалось усиление хватки над моим телом.
– День, может два. Три, не больше.
Минутное молчание. Её хватка постепенно ослабла. Она налила себе в третий раз, сделала два глотка и противно всхлипнула.
– Хорошо, мой мальчик. Хочешь собраться с силами – так и будет. Суббота, шесть вечера, в ЦДЛ. И пусть твой Леонид заберет из дома.
– Ладно… – я силой встал, сбросив с себя Лиру.
Встал в коридоре, дождался, пока она соберется.
– За меня не беспокойся. Внизу, это самое, забыла имя… ждет шофер.
– И не собирался. Спокойной ночи.
Увильнул от пьяного поцелуя, закрыл дверь и просто рухнул в постель. Никакого дневника сегодня.
Но и утром я не получил покоя. Успев побриться и отжаться двадцать раз, сел за стол, чтобы написать: “Дорогой дневник! Не передать словами…” Увы, в дверь застучали.
– Андрей Иванович, к столу зовут, – Римма мягко извинилась за вторжение. Для неё до сих пор кажется опасным пересекать порог моей комнаты. – Очень зовут.
Завтрак шел в мрачной атмосфере. На улице билась апрельская гроза, Виктория Револиевна не по своему поведению молчала. Григорий Максимович на глазах превращался в черную тучу. Он начал:
– Андрей, я хочу услышать честный ответ. Что здесь произошло ночью?
– Мы просто поговорили.
– Всё?
Мной одолевала тревога. Как же любят давить на психику эти совки.
– Всё.
Григорий Максимович, не смотря в глаза, а упершись в мою тарелку, внезапно спросил:
– Ты её изнасиловал?
Виктория Револиевна уронила вилку, а с ней и тарелку с кашей. Римма ухнула.
– Вчера поднимаюсь по лестнице, навстречу Лира – вся в слезах, лицо измазано. Я очень долго тебя терпел, всю ночь не спал и ждал момента, чтобы раз и навсегда положить конец этому. Ответь мне честно, – Григорий Максимович уперся взглядом в меня, заставив ужаснуться. – Ты её хоть пальцем тронул?
