– Ну вот, совсем как новенькая.
– А знаешь что? – снова завел свою песенку мальчик.
– Ну что? – измученно вздохнула Джиллиан.
– Я тоже расцарапал пальцы! – Он поднял грязную ладошку, словно хвастаясь небывалым подвигом. – Теперь я совсем ничего не могу делать, потому что уж очень они горят.
– Представляю.
Лицо проказника осветилось ангельской улыбкой. Он и в самом деле походил на маленького херувимчика, со своими вьющимися волосами и огромными серыми глазами. Нос и щеки были усыпаны веснушками. Он отодвинулся от нее и поднял тунику, открыв живот и грудь.
– Теперь у меня останутся шрамы!
– Ну, так уж и шрамы, – начала она, но, увидев его удрученную мордашку, осеклась и поспешно заверила: – Наверное, так оно и есть. Ты ведь хотел бы их иметь, верно?
– Угу, – кивнул он.
– Почему?
– У всех воинов шрамы. Знаки доблести, – так серьезно сообщил малыш, что Джиллиан не посмела улыбнуться.
– А что такое доблесть, знаешь?
– Нет, но что-то очень хорошее.
– Верно. Доблесть – это отвага и мужество, а что может быть лучше? Наверное, эти царапины саднят. Когда мы выберемся отсюда и вернемся в замок, я попрошу служанку смазать все порезы и ссадины и тебе сразу полегчает. Некоторые из женщин постарше помнят меня. Они помогут, – пообещала Джиллиан.
– Но нам нельзя возвращаться! – рассердился малыш.
Перемена была столь неожиданной и резкой, что девушка растерялась.
– Да пойми же! – уговаривала она. – Мы здесь в ловушке и никуда не можем спуститься.
– Я подползу к краю и посмотрю…
– Ни за что! – оборвала Джиллиан. – А вдруг камень не выдержит твоего веса? Неужели не видишь, как он сужается?
– Но я…
– А я не позволю тебе рисковать.
– Не пойду обратно, – всхлипнул мальчик. – Хочу домой.
– Знаю и постараюсь тебе помочь, – сочувственно кивнула Джиллиан. – Обязательно найду способ.
Но похоже, мальчика убедить не удалось. Правда, он чуть расслабился и громко зевнул.
– А знаешь, что твердит дядя Эннис? Если англичанин дал тебе слово, считай, что останешься в дураках.
– Я просто обязана познакомиться с твоим дядюшкой и просветить его относительно некоторых истин.
– Он и говорить с тобой не захочет, – фыркнул малыш, – уж я-то знаю! – И, немного помолчав, добавил: – Джиллиан, я спрятался было в конюшне, но туда вошел противный урод, вот я испугался и сбежал.
– Хочешь сказать, сам барон явился туда?
– Ужасное чудовище с рыжей бородой.
– Это он. Барон видел тебя?
– Не думаю. Я спрятался в зарослях, а он куда-то уехал вместе с двумя вооруженными людьми. Может, и насовсем.
– О, вот уж это нет, – твердо заявила девушка, не желая давать мальчику напрасных надежд. – Он обязательно примчится – если не завтра, то послезавтра.
С уморительно нахмуренными бровями мальчик казался куда старше своих лет, и это опечалило Джиллиан. Дети должны носиться по лугам и полям, смеясь, озорничая, а это дитя оторвали от дома, чтобы использовать как пешку в жестоких играх барона Элфорда. Жизнь этого ни в чем не повинного ребенка превратилась в настоящий кошмар.
– Ты все еще боишься, Джиллиан?
– Нет.
– А я вот никогда не трушу, – похвастался парнишка.
– Неужели?
– Почти никогда, – поспешно поправился он.
– Сколько тебе лет?
– Почти семь.
– Почти?
– Да. Скоро будет.
– Ты очень храбрый мальчик.
– Знаю, – деловито подтвердил он. – Но как случилось, что эти люди украли меня прямо с праздника? Я в первый раз туда приехал – и так веселился! Наверное, все потому, что мы с приятелем решили подшутить над нашими семьями.
