Лука отступал, продолжая их подначивать.
— Вы всегда вдвоем на одного или когда очень страшно?
Первый хмыкнул и сделал жест, чтобы второй не вмешивался.
— Ну давай, шелудивый, один на один. Только не плачь, когда топором получишь.
Лука вытащил меч из ножен и приготовился. Однако Первый не нападал, а закружился вокруг него, будто пытался сбить с толку.
— Ну чего ты, как барышня хвостом крутишь? Давай драться или вали отсюда! — не выдержал Лука и вдруг снова увидел себя со стороны, а заодно и второго, который бесшумно приближался к нему сзади.
Недолго думая, он развернулся и отсек руку Второго. Кровь, дикий ор и рука, лежащая на земле и сжимающая саблю. Мелькнуло воспоминание о всаднике, также лишившемся руки, но обдумывать было некогда. Первый взревел, как раненный медведь, и бросил в Луку топор. Мгновенная реакция, которую он не успел осознать, и топор, ударившись о меч, отлетел в сторону. Увидев, что юноша остался цел, а топор оказался в кустах, Первый изменился в лице и попятился.
— Э, парень, ты чего? — испуганно пролепетал он, глядя на новенький блестящий меч. — Ты же первый начал. Мы только поздороваться хотели.
— Поздороваться хотели? А топор сам вырвался и в меня полетел, да? Какой умный у тебя топор, обязательно себе заберу.
— Хочешь – забирай, — закивал Первый. — А я еще себе раздобуду.
— Забирай своего дружка и улепетывай отсюда, — сухо сказал Лука и опустил меч.
Тот торопливо подбежал к корчившемуся от боли подельнику, схватил его за здоровую руку, помог подняться и потянул туда, откуда они пришли. Юноша шумно выдохнул и устало опустился на землю. У него тряслись руки и бешено стучало сердце.
— Спасибо, Дункан. На этот раз ты мне помог.
Полкан, все это время грозно рычащий на мужчин, успокоился и лег у ног хозяина. Луке потребовалось время, чтобы успокоиться и прийти в себя. Страх, азарт и ярость взбудоражили его кровь и никак не хотели отступать. Он умылся, лег на траву и посмотрел на небо. Пышные белые облака медленно проплывали по небу, но он их не видел. Перед внутренним взором лежала красочная карта Бата.
«Я в самом начале пути. Отъехал от границы всего на несколько верст. Мне придется не раз сталкиваться с опасностью и нужно быть готовым. Интересно, это были разбойники и местные? Если они все такие, то лучше объезжать их селения стороной… Дар. Я снова увидел себя со стороны. Как это случилось? — он повернул голову и посмотрел на коня, пасущегося неподалеку. — И почему увидел глазами Дункана, а не Полкана или какой-нибудь лесной зверушки? Столько вопросов, на которые мне никто не даст ответа. Бат, ты умер слишком рано».
Он нехотя поднялся и засобирался в путь: налил в флягу свежую воду и поменял мокрые портянки. Проходя мимо отрубленной руки, поежился и ускорил шаг. Дункан отдохнул, поэтому, как почувствовал седока, ринулся бежать с такой прытью, что ветер засвистел в ушах Луки. Полкан едва успевал за ними. Вдруг впереди появилась телега, а возле нее три трупа. Лука остановил Дункана, спешился и подошел к бедолагам. Вокруг валялись вещи, телега перерыта, лошади не было. Искромсанные тела лежали в лужах крови и босиком.
«Так вот откуда этим босякам кожаные сапоги, — догадался он. — Надо будет заехать в ближайшее селение и рассказать о мертвецах. Пусть похоронят по-человечески».
Он взобрался на коня и поскакал дальше. Вскоре дорога расширилась и справа к ней примкнула другая, более узкая, и вдали виднелись избушки.
