Ромашка цвета бордо - страница 2

Неплохим вырисовывался вариант с испанским, тем более что он всегда мне нравился. К тому же им владел отец и мог бы помочь, если бы возникла подобная необходимость. Дополнительным доводом в пользу испанского стала замечательная обстановка на кафедре: там преподаватели ходили расслабленные, в состоянии вечной сиесты, что понравилось и даже вызвало ощущение зависти, особенно на контрасте с китайско-корейскими коллегами. Это открыло бы передо мной мир Латинской Америки. Пил бы сейчас текилу, танцевал бы фламенко, румбу или кезомбу, стал бы толстым и ленивым. Решил, что всё это непременно будет в моей жизни, но чуть позже, когда решусь изучать третий иностранный язык.

Преподавали в университете также португальский. С практической точки зрения подобный выбор казался вполне многообещающим ввиду немалого числа стран, в которых этот язык используется. Даже в Индии имеется португалоязычный штат Гоа, который индийская армия аннексировала лишь в 1961 году. Опять же ободряющее число позитивных ассоциаций в виде бразильского самогона из сахарного тростника кашасы и коктейля из него под звучным названием кайперинья (я, правда, в те времена и слов-то таких не знал), самбы и карнавала в Рио-де-Жанейро.

Но лично мне из всего не слишком богатого предлагавшегося разнообразия наиболее перспективным показался французский. Видимо, вспомнилось давно забытое звучание этого языка родом из детства и некая душевная предрасположенность. С точки зрения дальнейшей «линии жизни» тоже вырисовывалась вполне благостная планида: Франция, Бельгия, Швейцария в Европе, половина стран Африки и ещё кое-какие территории по миру.

Приятное впечатление произвело и руководство кафедры, отличавшееся не слишком характерной для Индии интеллигентностью и обходительностью. В очередной раз убедился, что всё-таки изучаемый (или преподаваемый) язык накладывает свой безусловный отпечаток. Дополнительным, а, возможно, и решающим доводом в пользу этого направления стала информация, что я буду не единственным иностранцем на потоке.

Так я стал студентом французского отделения школы языков Университета имени Джавахарлала Неру. По-научному – CFS SL JNU (Center of French Studies, School of Languages, Jawaharlal Nehru University). Начиналась очередная глава в жизни.

Мощным толчком в освоении нового языка, выведшим этот процесс на качественно новый уровень, послужил… алкоголь. В отношении французского шаг вполне оправданный, если не сказать – необходимый. О влиянии вина, шампанского, коньяка, арманьяка, кальвадоса, пастиса, ликёров и других напитков французского производства на произношение, артикуляцию, постижение основ грамматики и глубин лексики наверняка немало написано вездесущими британскими учёными. Если нет, то подобные исследования были бы в высшей степени востребованы среди лингвистов. Кроме того, в моём понимании, алкоголь является неотъемлемой частью французской культуры, без которой страна и её народ немыслимы.

Мой путь к этой страноведческой составляющей был сравнительно тернист, поэтому об этом стоит рассказать отдельно. По ходу повествования тема алкоголя не раз будет всплывать в разных ипостасях, однако начну я в хронологическом порядке с эпизода первого опыта.

В те стародавние времена я был столь юн и невинен, что к возлияниям не имел не только отношения, но и склонности. Обучение в индийском вузе, где мои одногруппники индуисты и мусульмане немилосердно пьянели от безобидных пузырьков Кока-Колы, никоим образом не способствовало развитию тяги к освоению неведомого мне пласта общечеловеческих знаний.