В кабинете Заверин выставил на стол консервы, извлеченные из сейфа, нарезал на доске полбатона. Денискин, решив, что церемониться незачем, соорудил себе два бутерброда. Участковый пододвинул стакан с чаем и щербатую сахарницу.
– А ты что? – жуя, спросил Андрюха.
Радушного хозяина передернуло:
– Да ну на… – И он развернул «Советский спорт».
Андрюха, заморив червячка, почувствовал себя намного лучше, и все уже представлялось в более выгодном, приятном свете. Даже Заверин. А что, симпатичный мужик, спокойный, разумный. Сидит себе, никого не трогает.
Заверин вдруг спросил, да еще самым серьезным тоном:
– Сержант, ты знаешь, ведь в сборной регби ЮАР «Спрингбокс» сплошные белые.
Андрюха вхолостую пожевал воздух, опомнился, спросил:
– А какие должны быть?
– Темень ты торфяная. ЮАР – это где?
– Вроде Африка.
– В Африке кто живет?
– Негры?
– Во-о-от, а в сборной по регби – одни ненегры, – и Заверин завершил политинформацию цитатой из статьи: – И прогрессивная общественность Новой Зеландии возмущается, требуя не пущать фальшивых негров в страну.
До Денискина дошла суть трагедии:
– Это ты типа про уродливые гримасы апартеида.
– Точно, – участковый сложил газету, – ведь у них не то, что у нас, мы всем рады, примем, как родных. И кстати, о родных. Проводил Джу… прости-оссподи, майлу?
– Ага.
– Что же, к себе на квартиру пристроил?
– Ну да, пока.
– Смотри, они такие, потом не выставишь.
– Да у меня там не засидишься.
– А ты, стало быть, у нас останешься?
– Я еще не…
– Ну и очень хорошо, – туманно похвалил участковый. – А девица-то ничего. Ну исключая фамилию. Даже чудно́.
До чесотки было интересно, что его удивляет, поскольку Андрюха уже понял: конкретно этого товарища нельзя недооценивать, этот поднял работу с населением на высоту, проще говоря, знает все про всех и даже больше. Главное – не спугнуть.
Денискин снова не стал спешить с расспросами, скорее всего, само выудится, что покрупнее.
В кабинет заглянул Яковлев:
– Денискин, вы не уехали?
– Так командировка не отмечена.
Капитан протянул руку:
– Давайте, отмечу.
Денискин нашелся:
– А что, если завтра?
– Что ж, можно и завтра, – Яковлев глянул на часы, – только ночевать-то вы где собираетесь? Куда вас девать?
Денискин пояснил очевидное:
– Так я не девица, куда-нибудь да денусь.
Капитан обратился к участковому:
– Олег Владимирович, позвоните в общежитие, пусть найдут койко-место на ночь.
Заверин тотчас отказался:
– И звонить не стану, пошлют сразу. Там в три смены спят, по очереди.
Потом почти без паузы добавил:
– …А если сержант не против, то можно ко мне. У меня площадь свободна.
– Я не против, – тотчас заявил Денискин.
Яковлев порадовался, хотя с прохладцей:
– Хорошо, решился вопрос сам собой. Тогда так: завтра с утра я в отлучке, часам к одиннадцати надеюсь вернуться, тогда и командировку вам подпишу. Все доступно?
– Так точно.
– Добро. Товарищ Заверин, зайдите.
…Яковлев запер дверь, скинул с телефона трубку, молча указал на стул. Заверин выставил ногу вперед, не шелохнулся.
– Пешком постою.
– Что, предпочитаешь помирать стоя, как старый дуб? – съязвил капитан.
– Лучше стоя, чем на коленях, – огрызнулся участковый.
– Ну и стой, как дурак, а я находился, – Яковлев сел, растирая колено, – стреляет. Вот врачи говорят: ходить надо, вес растет, нагрузка на суставы, а как я ходить должен, если постоянно ноет… У тебя как?
– У меня не ноет. Терпимо.
– И тебе бы надо в госпиталь. Можно хоть завтра.
