Несмотря на отсутствие весомых фактов, теорию «осадной крепости» поддержали, например, известный философ и логик А. Зиновьев: «Благодаря революции страна совершила беспрецедентный рывок вперед… Это напугало Запад, и он с первых дней существования русского коммунизма вел упорную борьбу против него» (12. С.31). Правда, непонятно, откуда Западу стало известно, что русский коммунизм совершит беспрецедентный рывок, из-за чего «с первых дней» пришлось начинать борьбу с ним. Как раз наоборот, западные державы оказали слабую помощь белым армиям именно потому, что большевики взяли курс на расчленение бывшей империи, провозгласив право все народов на самоопределение. И как понять тогда большую материальную помощь США и Великобритании в годы Великой Отечественной войны, которая продолжалась вопреки классовой логике до мая 1945 года? А также во время индустриализации 30-х годов, когда западным оборудованием с привлечением многих сотен зарубежных, прежде всего германских и американских, были оснащены десятки гигантов индустрии, вроде Сталинградского тракторного или Магнитогорского металлургического комбината? А массовый завоз передового оборудования в 70-е годы – годы разрядки? Но мысль ясна – «мы во вражеском окружении Запада». И ни кого-то просвета никогда не было. Вернее, лучше не помнить, а спрямить историю под простенькую идеологическую схему.
Это не просто цитаты – мало ли кто и что может написать, – а вербальное выражение настроений определенной категории людей, и эти настроения могут реализоваться при определенных условиях в политике. Победи Жириновский в первой половине 1990-х годов, к чему были предпосылки, и государство вновь вернулась бы к режиму жизни «осажденной крепости».
(Вставка 2017 г.) Тезис о России, как «осажденной крепости», имел и имеет достаточно широкое хождение. Особенно активно он культивировался и внедрялся в массовое общественное сознание большевиками и при социализме стал частью государственной идеологии. С 1999 года, после агрессии НАТО против Сербии, этот тезис получил второе дыхание. А после введения санкций в 2014 году вообще стал аксиомой, благо что мало кто анализировал то, как Кремль «добивался» этих санкций (подробно см. мою книгу «Изнанка украинско-русского конфликта»). Ведь это давало шанс спасти умирающую экономику от импортного удушения и консолидировать общество вокруг власти (а как иначе может быть в осажденной крепости?) на фоне «кое-каких проблем». Показательно, что тот же пропагандистский курс на «осажденную крепость» выбрало руководство Украины (осаждающие – это, конечно, Россия). Ведь нельзя же признать, что если провести свободный референдум, то треть территории пожелает выйти из состава украинского государства.
При этом следует отметить, что Запад давно выбрал Россию в качестве «плохого парня», что также позволяет консолидировать общество вокруг тезиса «угрозы с Востока». Современным США просто ничего не остается как видеть в России врага, как необходимом условии сохранении НАТО. Без наличия серьезного противника это блок обречен на умирание, а политическое влияние Вашингтона на уменьшение. Так что обе властвующие стороны – и российская стороны и западные политики (не говоря уже о политиках Эстонии, Латвии, Польши, Украины) – кровно заинтересованы в обоюдной игре «мы вас боимся, а потому…».
Итак, соотнося себя с Западом, как с кривым зеркалом, державное общественное сознание смогло вычленить следующие основные особенности российской государственности:
