Есть у России своя национальная специфика? Разумеется, как и у всех других.
А что общее? Различия между Исландией, Германией и Тайванем огромны. У Японии не менее «самобытный» путь развития капитализма, чем у Швейцарии. Но у них есть одна общая платформа, увязывающая все эти столь разные государства в рамках одной цивилизации. А именно: они в производстве и управлении используют одни и те же технологии и методы, которые были взяты не из своей самобытности, а из мирового опыта, синтезированного в лоне европейской («западной») цивилизации. Поэтому истинный демократ считает: пусть будет культурное своеобразие у людей Чукотки, Кубани и Вологодчины, но пусть у чукотского оленевода в кармане будет такая общемировая вещь, как мобильный телефон, а кубанский казак будет разъезжать на автомобиле по дорогам европейского качества. И чтобы все вместе они делали продукцию по мировым, а не по «самобытным» стандартам. Но эти обстоятельства зависят, конечно, не от историософов. Их дело понять, откуда что берется и какими реальными силами располагает общество. А уж от Власти зависит, воспримет она выводы или нет, а если усвоит, то как применит? А потому вернемся к истории России в поисках той опоры, что позволила немалому числу других государств успешно решить у себя проблему выбора.
Особый путь возрожденной державы
5. Жизнь по матрице восточной деспотии
Незнаменитый созидатель
Казалось бы, у государства, чьим символом стал иуда Иван Калита, выбившийся из мелких князей в главного ценой беспредельного угодничества и торговли национальными интересами перед – даже не завоевателями, ибо степняки не оккупировали Русь – а паразитарным кочевым союзом, у такого государства нет перспектив стать великим. Но произошло чудо. Первое в истории новой России. Оно связано отнюдь не с преимуществами победившего политического курса, как представляется иным исследователям, а с возвращением к прежней системе ценностей. Великий князь Иван III (княжил 1462-1505 гг.) решил покончить с политикой симбиоза со Степью и начал проводить сугубо самостоятельную политику. Причем в качестве образца развития государства вновь выбрал Европу. И судьба страны резко переменилась. Из окраинной, затерроризированной, она, после двухвекового застоя, в несколько десятилетий превращается в одну из сильнейших держав Восточной Европы.
В годы правления Ивана Грозного Россия 25 лет воевала с Литвой, Польшей, Швецией, Крымским ханством. Откуда у страны взялись силы на такое напряжение, если в былые времена не могла выдержать удара кочевых орд? Кто способствовал накоплению столь мощных национальных сил? Их вдохнул в народ не Иван IV. Он лишь тратил накопленную энергию и материальные ресурсы. Видные историки, вроде Н. Карамзина или С. Платонова, обращали особое внимание своих читателей на фигуру Ивана III. Именно с его царствования они связывали подлинное преображение страны и государства в державу.
Н. Карамзин в своем великом труде «История государства Российского» главу об Иване III начинает со слов: «Отселе История наша приемлет достоинство истинно государственной, описывая уже не бессмысленные драки Княжеские, но деяния Царства, приобретающего независимость и величие… …образуется Держава сильная, как бы новая для Европы и Азии…». В этих словах выражена суть происшедшего за 43 года царствования человека, наделенного подлинно государственными талантами.
