Елена замерла. Его слова, обнажённые и прямые, повисли в воздухе и ещё долго не отпускали слух. Она отвела взгляд, пряча в глазах бурю, которая поднялась внутри. Медленно опустив веки, она сделала глубокий вдох, будто пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
Её рука, словно помимо воли, поднялась к волосам. Елена провела пальцами по краю цветка, едва касаясь его, будто проверяя, реален ли он. У самого основания бутон был крепким, но лепестки становились мягче и тоньше, распускаясь наперекор времени и обстоятельствам. Сердце пропитывалось горькой сладостью мгновения. Этот цветок – простой, но полный значения – пробудил в ней тайную боль, тщательно скрытую за железным обликом.
Все его подаренные розы – белые, алые, кремовые – княгиня бережно прятала в своём личном ларце, вдали от посторонних глаз. Они стали её сокровищем, маленькими кусочками его души, которые он дарил ей снова и снова. И вот, вновь касаясь цветка в своих волосах, Елена вдруг осознала, что в ней что-то пробудилось. Что-то, чего она старалась избегать и во что не верила. Надежда.
По спине помещицы пробежала лёгкая дрожь.
– Ты глупец, Гермес. – наконец прошептала она, едва слышно, но с ноткой горечи в голосе.
Её слова прозвучали укором, но в них не было силы. Они вырвались из глубины, где сливались страх, нежность и неразделённое желание. Елена медленно подняла на мужчину свой взор и встретилась с ним взглядом. Её зелёные глаза, обычно холодные, сейчас светились чем-то неуловимым, почти трепетным.
Гермес лишь тепло улыбнулся ей в ответ.
– Я уже сказал тебе однажды, и повторюсь вновь: во всем Меридиане я предан лишь одному человеку. И это не его Высочество. И я хочу стать тем первым, кто разрушит проклятье придворных Шепчущих. – с уверенностью сказав, мужчина легко коснулся холодной щеки Княгини и поправил цветок. Среброволосый постарался вложить в свой жест и слова все чувства, что овладели им. – Но ты ведь пришла сюда не для того, чтобы в очередной раз напомнить, где именно мое место, верно?
– Для того, чтобы разрушить проклятье, милый друг, тебе придется стать Князем. А это невозможно.
– Не говори мне, что что-то невозможно. Ты бросаешь мне тем самым вызов.
Мягкость Елены вновь словно растворилась в воздухе. Она посмотрела в глаза мужчине с укоризной. Голос ее стал жестче, ниже. Таковым он становился обычно тогда, когда Княгиню одолевала злость.
– Ты уже сам бросаешь вызовы, Гермес. Хейдрал знает о том, что ты наведался вместе со мной в столицу. Ты знаешь законы. Если тебя увидят вне наших земель, твоя жизнь оборвется.
Но мужчину, казалось, абсолютно не пугала его вероятная участь. Он с заботой и тревогой смотрел на деву, внимательно изучая каждую черту ее лица, каждый изгиб ее фигуры, и каждую складку ткани на ее платье.
– Я знаю, что будет, – спокойно произнес мужчина. – Но ты отправилась в Капитолий одна. Думаешь, я мог позволить тебе рисковать своей жизнью?
– Я была не одна! Со мной были стражники…
– Они бы не спасли тебя, – Гермес перебил её, шагнув ближе. Его голос стал твёрдым, его взгляд пронизывал её насквозь. – На тебя готовилось покушение. И я был обязан удостовериться в твоей безопасности.
Елена замерла. Она смотрела на него, но не могла найти слов. Белоснежный цветок в её волосах вдруг окрасился в красный, отражая её смятение.
– Значит, это правда… – прошептала она.
– Да. Эгрон собирается убрать всех помещиков. И начнёт с тебя.
