Главной заботой царя было каждую неделю ездить по монастырям и отбивать поклоны в молитвах о ниспослании ему наследника. Но Господь был глух к просьбам государя.
Если кто 6ил царю челом, он отсылал его к Годунову. Словом, Федор Иоаннович не правил, а царствовал.
Но спокойствие страны было только кажущимся. Никуда не делись враги ни внешние, ни внутренние.
Летом 1591 года крымский хан Казы-Гирей со ста пятидесятитысячным войском подошёл к Москве.
Однако, оказавшись у стен новой мощной крепости и под прицелом многочисленных пушек, штурмовать её не решился.
Сам хан с главными силами расположился в селе Котлы, откуда послал свои передовые отряды в бой. В мелких стычках с русскими отряды хана постоянно терпели поражения; это вынудило его отступить, бросив обоз. По дороге на юг, в крымские степи, войско хана понесло большие потери от преследовавших его русских полков. Русские конные отряды бросились преследовать отступающего противника, настигли его у Серпухова на Оке и гнали до Тулы, истребляя и взяв в плен сотни крымцев. За победу над Казы-Гиреем Борис Годунов получил наибольшее вознаграждение из всех участников этой кампании (хотя главным воеводой был не он, а князь Фёдор Мстиславский): три города в Важской земле и звание слуги, которое считалось почётнее боярского.
Но царь пошел еще дальше: по настоянию царицы Ирины он собрал Боярскую Думу. По совершении всех приличествующих обрядов, Федор встал со своего места и, сняв с себя золотую цепь-символ царской власти, украсил ею Годунова, сказав ему: «Вместе с сию цепью снимаю я, царь и самодержец всея Руси, бремя с моей выи и возлагаю его не тебя, Борис Федорович! Решай в моем государстве все дела, кроме важнейших, которые докладывай мне, не приводя их в исполнение без моей царской воли: я буду по-прежнему царем-государем».
После такой победы над соперниками, желающих обвинять Бориса или устранять его от управления страной, больше не осталось. Годунов прочно занял высшую должность при царе – он стал официально называться «правителем».
Иноземные послы знали точно, что по всем государственным делам следует обращаться не к царю, а к его шурину. Иными словами, фактически при Федоре страной управлял Борис, хотя он и не назывался царем.
Однако, хоть Борис и победил, Шуйские не сдавались. Они решили уговорить Федора развестись с сестрой Годунова, от которой у того так все и не было ребенка. Шуйские уговорили и митрополита Дионисия действовать вместе с богатейшими московскими купцами и высшим духовенством, явиться во дворец и передать царю «моление народа».
В нем говорилось, как обеспокоен народ, что у царя нет потомства и грозит пресечься на престоле великая династия Рюрикова. Оттого и молят люди Федора сослать неплодную супругу в монастырь, как поступил дед его Василий с бесчадной Соломонидой, а в жены взять молодую боярышню – внучку погибавшего в ссылке Ивана Мстиславского.
Митрополит, к которому обратились за поддержкой, согласился, надеясь таким образом уменьшить влияние Бориса при царе.
Но Годунов вовремя узнал о планах противников и принял меры, чтобы челобитья народ царю не подал.
Годунов сообщил царю, как его задумали разлучить с любимой женой. Вечно улыбающийся Федор в первый раз в жизни пришел в гнев – он обожал Ирину.
Уже на другой день Москва сидела по домам, а слуги конюшего схватили шестерых купцов-зачинщиков и среди них гостя Москвы Федора Нагого – дядю юного царевича Дмитрия.
