Да и гормоны игнорировать просто нельзя. Третий курс и девственница, о таких вещах в нашем веке просто не рассказывают, чтоб не засмеял никто. Помню, созналась Марку, когда он мне предлагал и “дополнительным сервисом” подрабатывать. Как он хохотал — стены шатались.
Может…
Может, если я разберусь с этим вопросом — удастся выселить Ройха хотя бы с территории моих сновидений?
На пары иду, стараясь себя накрутить, как можно сильнее.
Решила — так делай, тем более, как Анька говорит — мне уже давно пора. Прихожу, стараюсь следить за лекцией, но украдкой постреливаю глазами по сторонам. На курсе архитекторов много парней. И из них уже не один ко мне подкатывал, то в кино приглашая, то на тусовку — на что характера хватало, туда и звали. Правда после пары таких тусовок я прослыла лютой динамщицей, но этот имидж мне до сегодняшнего дня не натирал.
А вот сегодня…
Смотришь и думаешь, что, может быть, я это зря, а?
— Эй, ты чего? — Анька толкает меня локтем, и я понимаю, что уже десять минут таращусь на сидящего впереди нас Костю Артамонова. Хороший парень, кстати, серьезный. Правда занят. За те полгода, что прошло с последнего его подката, замутил с Варей. И до того они сладко за ручки держатся, что вклиниваться между ними сможет только откровенная сука.
Я не настолько беспринципная.
Да я вообще не беспринципная, что уж там. Перед каждой сменой в стрип-клубе чуть не панические атаки ловлю о том, как папа с того света явится и придушит меня за это вот все.
— Да так, ничего, — соображаю, что Анька все еще на меня смотрит, краснею и утыкаюсь в тетрадь. Философичка гневно прокашливается, намекая, что еще чуть-чуть — и возьмет болтающих нас на карандаш. Лучше бы нет — уж больно въедливая тетка.
Впрочем, от Аньки так просто не избавиться. Анька пихает меня локтем и берется за телефон.
«Что-то с мамой?» — прилетает мне в Вотсап.
«Все нормально, — набираю, — мне не звонили из клиники, значит, все в рамках допустимого. В её положении отсутствие негативной динамики — это хорошо».
«Не заговаривай мне зубы, — прилетает в ответ, — я же вижу, что ты мутная какая-то. Чего ты задумала?»
«Да так», — пытаюсь уклониться от ответа, но напору Аньки еще никогда не могла противостоять.
Она атакует меня кучей стикеров и сообщений.
«Говори, говори, говори!»
Если бы меня когда-нибудь спросили, какой птицей стала бы моя лучшая подруга, я бы сказала, что стаей чаек. Эффект примерно тот же. А еще когда её распирает от любопытства — она начинает щипаться. Прямо на лекции. Потому что нельзя так мучить бедную её, которой ужасно интересно.
Такая несносная бывает — прям капец. Но лучшим друзьям прощают такие недостатки. Иначе вообще никого в жизни не останется.
— Скажу, скажу, скажу, — шиплю на ультразвуке, так чтобы философичка не услышала, а Анька наконец успокоилась — все плечо мне уже исщипала.
«Ну?!!» — нетерпеливо подмигивает мне Вотсап и начинает прыгать по экрану озабоченный пингвин.
«Обдумываю кое-что», — отбиваюсь, пытаясь понять, как это вообще сформулировать.
«Что? Что? Что?» — Анькиному напору носорог позавидует.
«Да вот думаю… — приходится зажмуриться, чтобы это озвучить, — думаю, что кое с чем мне надо расстаться».
«С чем?» — сначала Анька не понимает. Приходится два раза состроить говорящую физиономию, двух разных степеней досады. Ну как можно не понять.
«Бооооооже!!!!!!!!!!»
Вотсап должен был просто умереть от такого количества восклицательных знаков, сколько она мне прислала.
