Руководство по эксплуатации - страница 5
Если бы знали, что 12 килограммов груза, подвешенных к челюстям (а-ля «вытяжка»), дают гораздо меньше эффекта, чем точная и надежная фиксация места повреждения.
Если бы знали о том, что страшной беды – пролежней, можно избежать, просто положив больного на поролоновый матрас, регулярно меняя положение тела больного.
Увы, ничего вообще из перечисленного в 1982 году не применялось. Состояние было «совсем не ахти», и приехавший в середине сентября из НИИ имени Бурденко (Москва) Петр Яковлевич Балглей так и не решился в тот момент на операцию.
Историческая реминисценция. Не имей сто рублей, а имей сто друзей. Как к простому челябинцу приехало московское светило? Светило без малейшей доли иронии. Вспоминаю с теплотой Вадима Павловича Соловьева, работавшего в то время в ЦК ВЛКСМ, без которого этот приезд не состоялся бы в принципе.
К ноябрю мой организм врачами отделения нейрохирургии был приведен в удобооперируемое состояние. И все было готово, но произошла задержка на два дня: в Москве похороны Брежнева.
Десять часов впервые на Урале проводилась такая операция. Очнулся я уже в реанимации.
Было ли это в реальности, теперь уже никто не скажет. Но помню я, еще не отошедший от наркоза, обсуждение врачами моих жизненных перспектив – в смысле временного отрезка, сколько еще мне суждено просто пожить.
Историческая реминисценция. Из четырех врачей, присутствовавших у кровати меня, прооперированного, Петра Яковлевича Балглея и Арнольда Израилевича Козеля, увы, уже нет с нами. Юрий Иванович Сафронов – мой лечащий врач в больнице скорой помощи – пенсионер, а молодой ординатор Паша Лихолетов дорос до Павла Вениаминовича – врача высшей категории той же больницы в том же самом отделении.
А я посрамил научные предположения и перекрыл их прогноз продолжительности моей жизни раз этак в семь. О чем, мне думается, никто из нас не сожалеет.
В результате десятичасовой операции лишился разбитых вдребезги двух шейных позвонков, на место которых встала и работает часть моего бедра.
Вынырнув из полубессознательного состояния первых месяцев, начал обживаться в отделении.
Чего и кого там только не встречалось! Молодой жизнепрожигатель, упавший аж с девятого этажа и сломавший себе лишь две кости на ногах; офицер-десантник, упавший всего лишь с третьего этажа и поломавшийся так, что его едва могли удерживать в живом состоянии; впавший в кому и умерший от падения со скамейки в парке студент…
И профессиональный торговец наркотиками, который мало того что выжил после двух ударов обухом топора по голове (вмятина в голове в два взрослых кулака производила неизгладимое впечатление), но еще и уехал из отделения за рулем своей машины в сторону небезызвестной долины в Средней Азии.
И вот, спустя почти год, весенней порой возвращаюсь домой. Из ставшего почти родным отделения нейрохирургии – домой!
Вот где папины очумелые ручки раскрыли свой созидательный, реабилитационный потенциал. Матрац на кровать, коленоупор, устройство для разработки пальцев рук, самодельная кварцевая лампа – все папа сделал сам. В продаже этого не существовало и тогда, а чего-то нет и до сих пор.
Убедительное пожелание читающим – учиться не только на моих ошибках и упущениях, но и на удачных решениях и находках. Если жизнь так сложилась и из больницы вы выписываетесь с резко отрицательными изменениями своего физического состояния, обязательно выделите время на:
Похожие книги
