– Вы! – обратился к слугам Вислав. – Тоже берите копья, дубины, топоры! Сейчас каждый человек на счету.
– Что гонит их сюда? – вопрошал Торек.
Вислав задумался. Стараясь сохранять спокойствие, он быстро охватил происходящее умом:
«Либо они не знают, что здесь уже нечем поживиться и это набег, либо их гонит… страх! Да, это больше похоже на страх!»
С воем хельны разбили ворота и принялись бить в двери. Вислав открыл внутреннюю дверь, оглядел заваленные досками, обломками стола и стульев сени и сказал Тореку:
– Пока разобьют двери и прорвутся сквозь завал ко второй двери, успеешь меня облачить в доспех да сам одеться.
Он запер дверь и велел слугам поставить упор – брус, что принесли сюда со двора заранее.
Вислав отбросил волнение и тревогу, даже жажду битвы он оставил в стороне. А вот Торек с душевными переживаниями справлялся не так хорошо. Руки отрока тряслись, он путался в завязках и ремешках стёганки, подшлемника и в самих доспехах.
– Не боись, Торек! – смеясь, повелительно говорил Вислав. – Твой княжич с тобой! Да и потом, кучке ли вонючих хельнов под силу убить нас? Они ж даже не живые!
С грохотом шестопёр Торека выпал из его рук.
– Ай! Ну что ты?! Не позорься! Ты же потомок Белых Богов, родич альвов! – кричал Вислав и смеялся.
Он чувствовал, что пьянеет ещё до битвы, понимая, что и этого лучше бы не допускать.
«Но такая опьянённость лучше для духа воина, чем то, что происходит с Тореком».
– Прорываются, господин! – закричал слуга из светлицы.
– Как докопошишься, Торек, не забудь присоединиться к бою! – засмеялся Вислав. – Щит!
– Сейчас-сейчас… держите!
Вислав взял щит и, выйдя вперёд слуг в светлице, встал перед самой дверью, ведущей в сени. Торек успел облачить его в стёганку, кольчугу и пластинчатый доспех. А ещё отрок успел одеть его в подшлемник и остроконечный шлем с кольчужной бармицей. Вся броня княжича Вислава была сделана из крепчайшего в Мид-Арде металла – ордмерита.
В руках он держал круглый щит из вечнодрева, какие предпочитают пешие ратники на севере Империи: в Ольдании, Феннрии и Гардарии.
Вислав обнажил рунический меч, зачарованный альвами.
«Может, сегодня твоё именаречение», – подумал он, глядя на меч. Руны, вытравленные на клинке чарами, вспыхнули на миг золотом и багрянцем.
В сенях стоял грохот. Дверь сотрясалась от ударов топоров.
Брус не давал хельнам распахнуть дверь, но доски посередине уже вылетели от ударов. В отверстии показалось подобие человеческого лица. Безобразное, словно бы обгорелое, безносое, изборождённое рытвинами и струпьями серое подобие лица.
Закрываясь щитом, Вислав протиснулся между завалов, подошёл ближе к двери и кольнул мечом прямо промеж чёрных, полных ненависти глаз хельна. Хельн отшатнулся и осел, но на его месте оказалось ещё несколько умбрийских отродий. Они ревели и били по двери грубыми топорами и дубинами.
Вислав, видя, что от двери скоро ничего не останется, попятился назад. Снаружи послышался топот и чудовищный гвалт.
«Они прибывают… Что так напугало их?»
Вислав не успел подумать над своим вопросом, ибо хельны разбили дверь на куски, так что полетели щепки. С воем, рёвом и грохотом, они помчались внутрь. Вислав кольнул первого, но тот успел закрыться щитом. Рубанул второго по голове, и, закрываясь щитом от града ударов, стал отходить назад.
Одетые в шкуры хельны, вооружённые железными топорами и палицами повалили в избу лавиной.
