Альгерд обернулся. На телеге порождения Умбры уже не было. Рядом шёл бой. Твари наскакивали на щиты, теснили людей.
В горле пересохло, а сам он обливался потом. Чародей боялся своей силы не меньше своей слабости. Вурдалаки окружили людей, наседая и наскакивая они подбирались всё ближе.
«Слишком близко», – подумал Альгерд, не зная, как быть дальше.
Он опасался поразить чарами своих.
Вурдалак сбил с ног оруженосца, тот был без доспехов. Кривые когти разорвали плоть, словно тряпку. Умертвие принялось поедать жертву. Альгерд с ненавистью направил на него Волю. Золотистые ленты вырвались с треском из посоха и заплясали на вурдалаке и мёртвом теле под ним. В пару мгновений он вспыхнул. Альгерд ринулся к ратникам.
Времени на сомнения не было.
Альгерд выскочил вперёд, заслоняя собой людей.
– Назад! – бросил он ольданцам.
На него взирали четыре пары больших янтарных глаз. От стремительных, как молния, вурдалаков его отделяло всего несколько шагов. Ярость в сердце чародея поглотила страх и вырвалась наружу, обратившись снопами искр и всполохами пламени. Огонь вырвался из навершия посоха, Альгерд водил им влево и вправо. Поток огня с чудовищным гулом пожирал плоть умертвий, как сами умертвия пожирали плоть человеческую. Рёв пламени заглушил последние звуки, вырывавшиеся из глоток чудовищ.
Несколько мгновений и Альгерд обессилил. Поток пламени прекратился. Перед ним на тракте лежали горящие тела. Один вурдалак ещё бежал, воя на всю округу, объятый волшебным пламенем. Альгерд повернулся к людям, ощутил их потерянные взгляды. Их страх.
Посох в его руке пульсировал жаром и слегка дрожжал. В голове Альгерда шумела кровь.
VI
«Я пишу сии строки в год избранияимператором Вольфгарда и Хладланна Вольрика Одальгерда Хелминагора, в годтриста двенадцатый Имперской Эры или в год тысяча четыреста двенадцатый отПечати Врат. Год сей начался с войны за меренийское наследство, со вспышкистрашной моровой заразы в Корданском палатинате Империи и появления могущественногодемона в глухом краю палатината Ольданского. Год сей лихой и суровый бросил вызов императору. Сами Белые Боги будто бы желали перемен в державе. И подданные, представленныеИмперскими Сословиями, казалось, уже были готовы потребовать их от Хелминагора…»
Мэтр Кви́нтрий из Вэ
«Большая летопись Хладных Земель»
Лиловая молния сожгла небо. Быстро и ярко, чтобы тут же исчезнуть, скрыться, покинуть мир. Граф Сто́йден отвернулся от окна, поёжился и вновь оглядел карту. Взгляд его стал скользить по поверхности, изображающей запад обитаемых земель Мид-Арда.
Громыхнуло.
Стойден вздрогнул, осудил себя мысленно. Затем усмехнулся и тут же благочестиво возвёл очи горе и вытянул руки, обращённые ладонями к лицу, так, словно хотел взять что-то себе от той Силы, что излилась в мир в виде лилового разряда. Той Силы, что, будучи сокрыта за молнией, как за своим знамением, была куда больше самого разряда и всего зримого мира.
– Пращур наш, Праве, защити меня и моих родичей! – прошептал Стойден.
В последние несколько месяцев он взывал к Громовержцу и Отцу Справедливости куда чаще, чем обычно.
Стойден Драг, граф Рада́нский, был вассалом великого герцога Вольрика Одальгерда. По общему человеческому разумению того, как всё должно быть, граф Стойден должен был ликовать беспрестанно с тех самых пор, как его сюзерена на Имперском Сборе избрали императором Вольфгарда и Хладных Земель. Ибо возвышение сюзерена непременно сказывается на положении верного вассала, тем паче того, с кем сюзерен рос и воспитывался. К тому же Драги – род древний и почтенный. Исстари предки Стойдена были опорой Одальгердов, герцогов Войлана.
