Животное было прекрасно. Мускулы под белой шерстью переливались, как бицепсы под чёрным камзолом Вендера. Барс двигался медленно и уверенно, обходя арену по кругу. Это был не первый его бой. Барс знал вкус человечьей крови и знал её цену — он едва заметно прихрамывал на правую лапу. Битвы научили его осторожности, и Меригольд могла бы поклясться, что он умнее и хитрее многих из людей, что выходят на арену первый раз.
Барс был прекрасен, но Вендер смотрел на него как на врага, оценивая опасность и рассчитывая успех. Если бы Меригольд не присутствовала при всём разговоре, она подумала бы, что Вендер поставил на другого бойца всё своё состояние — таков был его интерес к тому, что происходило на арене, и вслед за ним Ариана перевела взгляд на человека.
Худая фигура стояла там, куда её поставили стражи — у самого выхода с арены. Плечи человека были опущены и от взгляда гетеры не укрылись алые полосы, которые покрывали всё его тело — должно быть, шрамы от плети. Седые волосы укрывали большую часть спины и падали на лицо, так что Меригольд не удавалось разглядеть черты.
— Эдайн-боец?.. — в недоумении произнесла она. Все знали, что народ Короны Севера не умеет воевать.
Покорённые энтари семь лет назад северные фъорды таили в себе немало загадок, и одна из них состояла в том, как народ, лишённый армии, может выживать. Управляемый жрецами народ хрупких крылатых существ лишь в конце войны научился давать отпор. Из них всегда получались хорошие рабы — эдайн прелестно рисовали, играли на музыкальных инструментах, могли танцевать для забавы господ. Тела их были прекрасны и экзотичны — вид белоснежных крыльев, которые они обычно скрывали, пленял самые жестокие сердца, вызывая неумолимое желание сломать, причинить боль. Но об эдайн-бойцах Ариана не слышала никогда.
Эдайн устало опирался на длинный деревянный посох. Барс его не волновал. Даже отсюда Меригольд чувствовала безразличие, окутавшее его коконом. Он мог умереть прямо сейчас. Он ждал, когда когти животного ворвутся в его плоть и вырвут кишки, а значит — был обречен. Меригольд увидела, как сквозь решетку ворот просунулось копьё стражника и ткнулось в спину гладиатору. Тот качнулся, споткнулся и проковылял несколько шагов к центру арены. Меригольд оглянулась на Луцио. Тот смотрел на неё ухмыляясь, будто ожидал вопроса.
«Это и есть ваш Снежный Барс?» — повисло в воздухе. Но именно потому, что он ждал, Меригольд промолчала. Для женщины она очень неплохо разбиралась в бойцах, хоть и не стремилась этого показывать. И она решила дать Барсу ещё один шанс.
— Я поставлю на него сотню, — бросила она через плечо и, не глядя, протянула распорядителю кошель золота.
— Принято, — кошель тут же исчез в глубине его карманов.
Прозвучал гонг. Барс, давно изучивший правила арены, зарычал и бросился вперёд. Эдайн всё ещё стоял не двигаясь. Только когда барс уже был в воздухе в полуметре от него, он присел, слегка перекатился вперёд и, выставив посох, провернул его под телом барса. Животное отлетело в сторону. В наступившей тишине было слышно, как кошка жалобно скулит.
Вендер нахмурился.
— Слишком быстро, — бросил он, не отрывая взгляда от арены.
— Вы правы и эдайн медлит.
Барс медленно поднялся на четыре лапы. Он пошатывался, кажется, удар пришёлся ему в живот и задел рёбра или органы. Зверь рыкнул и сделал шаг в сторону гладиатора. Он разинул пасть, демонстрируя белоснежные зубы. Боец продолжал смотреть мимо — то ли на песок под ногами, то ли на барельеф по краю ограждения. На секунду Меригольд показалось, что он скучает.
