– Фу-у-ух! – выдохнула Шелья, её щеки раскраснелись.
– Не волнуйся. Поток не всегда такой. Каждая партия – это двести яблок. Между партиями перерыв в десять минут, за которые ты можешь перевести дух, – протараторил Бартон. – Ни в коем случае не пропускай ни одного фрукта! И не позволяй фруктам скатиться с ленты. Всё понятно?
– Ну…
– Если чувствуешь, что не успеваешь – нажми на эту педаль, она замедлит ход ленты, – Бартон указал на маленькую педальку под конвейером. – Но не злоупотребляй! Нажмешь на педаль больше пяти раз в месяц – из зарплаты вычтут одну жемчужину!
– Что?!
– Если пропустишь хоть один фрукт – тоже минус одна жемчужина.
– Как так-то? – возмутилась Шелья.
– Позволишь фрукту скатиться с ленты – минус жемчужина. Некачественно упакуешь – минус одна жемчужина. Повредишь фрукт – минус одна жемчужина.
– Беспредел! – запротестовала Шелья.
– Поздно бунтовать. Все эти условия прописаны в контракте, – сказал Бартон. – Ах да! И на красную кнопку не смей нажимать! Только я имею на это право, как главный по цеху. Так как сегодня твой первый день, можешь просто поплавать и посмотреть, как работают другие. Вопросы?
Шелья проследила взглядом за лентами, которые уносились сквозь пористую стену в другое помещение.
– А куда упакованные товары направляются дальше? – спросила она.
– Это не твоя забота, – фыркнул Бартон.
– Почему же? – возмутилась Шелья.
– У нас тут любопытных не любят, – предупредил краб.
– А каких любят?
– Покорных и молчаливых.
– Кто бы сомневался, – еле слышно прошептала она.
Шелья принялась плыть между лентами и здороваться с новыми коллегами.
– Доброе утро! Доброе утро! – кивала она.
– Какое утро? Уже разгар рабочего дня! – недовольно захлюпали осьминоги.
– И то верно, – сконфузилась Шелья. – Я новенькая. Меня зовут Шелья.
– Твои проблемы, – пробурчали они, не отрываясь от дела.
– Хлюпоглаз, слыхал какое смешное имя «Шелья»?
– И не говори, Головоног.
Шелья хмыкнула и подплыла к черепахусам. У них не существовало имён, только цифры на панцирях – 1, 2, 3 и до бесконечности. И звали их соответственно: Черепахус 15, Черепахус 22 или Черепахус 115.
– Добрый день! – лучезарно поздоровалась Шелья. – Как ваши дела? Я буду работать на соседней ленте. С яблоками!
У черепахусов как раз завершилась партия бананов и они присели отдохнуть. Причмокнув ртами-щёлочками, черепахусы окинули Шелью изучающими взглядами и забулькали что-то на своём, черепашьем. Шелья не изучала в Академии черепаший язык (только змеиный и осьминожий), поэтому улавливала их речь обрывками.
– Ты… буль-буль-буль… ленивая… буль-буль-буль… грязнуля, – булькали черепахусы.
– Что? – ошарашенно переспросила Шелья.
– Они говорит, что ты – молодец! Не то, что прошлая работница – ленивая грязнуля, – перевёл Бартон.
– А-а-а! – протянула Шелья с облегчением.
Её внимание привлёк дальний угол цеха. Он был самым темным и отделен пупырчатой ширмой.
– А что там? – Шелья рывком двинулась туда.
– Стой! – не успел среагировать Бартон.
Шелья заглянула за ширму и переменилась в лице. Там сидели три русалочки! По виду – совсем взрослые женщины. Они молчаливо перебирали испорченные товары, слетевшие с лент, и упаковывали их в контейнеры для мусора. Русалочки были блеклыми, почти прозрачными, как привидения. Казалось, что жизнь давным-давно утекла из их слабых тел. Белёсые волосы были заправлены в аккуратные сеточки, а бесцветные глаза почти не моргали.
