Дима взял ноутбук и пошёл из кухни.
– Просто я не понимаю! – горячечно побежала за ним Марина. – Я вроде старше тебя, ты никуда не ходишь, ни к родителям, ни к друзьям. Ни о чём со мной важном не разговариваешь… – Она увидела, как отъехала в коридоре дверца встроенного шкафа и закричала: – О себе ничего не рассказываешь! – И даже пошутить попыталась: – Ты что, шпион? – А сама уже чувствовала, что всё, разбилось уже всё, не склеить. А почему, что, так быстро… Она ведь сама нарывалась, зачем?
– Это что, плохо, что я никуда не хожу? – Дима встал в коридоре уже в куртке, и она поняла, это он теперь не тот, прежний Димка, которого она знала, и никогда прежним не будет. Рыжий прошёл в коридор и сел Димке в ноги.
За окном стала реветь, разворачиваясь к помойке, мусорная машина, и под этот её стук и рев Марина окончательно поняла, что всё, что было у них с Димкой, закончено.
– Предатель. Подлец! – сказала она, непонятно к кому адресуясь, к коту или к Димке, а может быть, и к обоим, подскочила, схватила Рыжего поперёк мягкого живота, бросила в спальню и захлопнула дверь. Кот стал орать, пытаясь вырваться. Дима засовывал ноут в рюкзак, взглядом отыскивал свой телефон. Она почувствовала, что умирает.
– Убирайся, – сказала отчётливо. Лучше сразу. Лучше хлоп, как инфаркт. И тут же хлопнула дверь. Зашумел лифт. Кот продолжал отчаянно мяукать. Она его выпустила, кот побежал в кухню и вспрыгнул там на подоконник, лицом на улицу, как будто хотел посмотреть Диме вслед. Что, он не мог посмотреть из спальни?
Она подошла к окну, прижала кота к животу. Мусорная машина погрузила баки, развернулась и уехала. За колесами крутился пёстрый обёрточно-бумажный вихрь. На клёнах набирала силу коричнево-серая весенняя дымка. По двору уходил Димка. Она отстукала СМС.
«Прости! – Непослушные пальцы делали ошибки в простых словах. – Вернись. Я никогда больше ничего не спрошу!»
Через некоторое время пришел ответ. Рисунок домика, шагающий кот и поднятый кверху большой палец. «Я не сержусь», – было написано словами.
– Боже! – сказала она, вернулась к раковине и зачем-то стала драить кастрюльку.
* * *
По двору со стороны магазина к обшарпанному «Хёндаю» шёл худощавый мужик с двумя огромными пакетами. За ним косолапила Оксана в леопардовых легинсах. Леопард на попе выглядел виновато.
– Арсен! – выбежала из магазина Светлана. – Рыбу не забудь привезти! Минтай закончился, ещё надо хек и треску.
Мужик хотел обернуться, но пакеты мешали, поэтому он только тряхнул узкой головой и стал укладывать пакеты в багажник. Оксана с потухшим видом стояла рядом.
Дима шёл по весенней улице с рюкзаком за плечами. В рюкзаке лежал ноутбук, а во внутреннем карманчике ключи от дома. Дима шёл и думал, что его однокомнатная студия заросла пылью, что в крошечном коридоре ещё стоят зелёные Юлины тапки. Детская пустая кроватка у окна, новая, без подушки, накрытая простынёй, тоже мысленно мозолила глаза. Какие ещё вещи кроме этих оставались в комнате, было неважно. Вообще, всё уже было неважно, даже воспоминание о том, что когда он вернулся из роддома, в комнате никого не было, на столе валялись ампулы, оставленные врачом «Скорой», и он стал мыть пол, чтобы убить время. «Скоротечные роды, кровотечение, ничего не успели сделать, ребёнка спасти тоже не удалось». Теперь эти слова звучали в его голове, как из когда-то увиденного тяжёлого фильма. А тогда он ушёл из этой комнаты и скитался по знакомым.
