К концу месяца тайное убежище Элли превратилось в настоящий рай для юного изобретателя. Пыльный заброшенный отсек стал уютной мастерской, где каждая вещь нашла своё место.
У дальней стены стоял самодельный рабочий стол, собранный из старых панелей и укреплённый металлическими скобами. На нём расположились паяльная станция, набор инструментов и маленький голографический проектор, который Элля «модифицировала» из старого навигационного устройства.
Вдоль боковой стены выстроились стеллажи, заполненные различными деталями, микросхемами, проводами и материалами, которые могли пригодиться для изобретений. В углу Элля создала небольшую «лабораторию» для химических и физических экспериментов с набором колб, пробирок и измерительных приборов.
Но самым уютным был дальний угол, где она соорудила себе настоящее гнёздышко: матрас, укрытый мягкими одеялами, несколько подушек, принесённых из каюты, маленькая лампа для чтения и небольшая полка с несколькими бумажными книгами – редкость в их цифровую эпоху.
На стене над этим уголком Элля закрепила голографические фотографии – родная Аллитра, друзья, оставшиеся дома, несколько снимков особенно удачных изобретений. А рядом – собственный рисунок: она и Ржавчик, стоящие на фоне звёзд, нарисованный с детской непосредственностью, но удивительно точно передающий характерные черты робота.
– Что ты об этом думаешь, Ржавчик? – спросила Элля, когда они наконец закончили последние штрихи обустройства. – Теперь это официально наше убежище!
Робот медленно обвёл помещение своими оптическими датчиками, словно сканируя и запоминая каждую деталь.
– Функциональность и эстетические параметры на 94,2% превосходят начальные ожидания, – произнёс он своим механическим голосом. – Это… уникальное пространство.
Элля подошла к роботу и неожиданно для себя крепко обняла его, прижавшись щекой к прохладному металлическому корпусу.
– Спасибо тебе, Ржавчик. Без тебя я бы пропала на этой железяке.
Робот осторожно поднял руку и неловко погладил девочку по голове.
– Благодарность… принята, – произнёс он. – Твоё присутствие также значительно улучшает мои функциональные параметры.
Элля отстранилась и внимательно посмотрела на Ржавчика.
– Знаешь, мы должны сделать что-то и для тебя. У тебя есть своё место на корабле? Где ты… отдыхаешь или что-то вроде того?
Робот слегка наклонил голову – жест, который Элля уже научилась распознавать как замешательство.
– Стандартный протокол предписывает сервисным андроидам моей серии находиться в технической нише сектора R-12 для подзарядки и диагностики в периоды, свободные от заданий. Это не является личным пространством в общепринятом понимании.
– Тогда решено! – воскликнула Элля. – Отныне это и твоё убежище тоже. Смотри, я даже выделила тебе угол – здесь можешь заряжаться и… делать что угодно, когда не работаешь.
Она указала на небольшую нишу, где установила компактную зарядную станцию, подключённую к независимому контуру питания, и даже положила несколько подушек, чтобы создать подобие сиденья.
– Это… нестандартно, – медленно проговорил Ржавчик, но Элля уловила в его голосе нотки, которые никогда прежде не слышала. Что-то похожее на волнение. – В моей базе данных нет протоколов для подобной ситуации.
– Это называется «дом», Ржавчик, – мягко сказала Элля. – У каждого должен быть дом, даже у старого ржавого андроида.
Ржавчик молчал так долго, что Элля начала беспокоиться, не сломался ли он. Но потом робот медленно подошёл к выделенному для него углу, осторожно опустился на подушки и подключил свой зарядный порт к станции.
