Я предлагаю начать наш путь с обещаний:
– Обещаю не заниматься газлайтингом с собой.
– Обещаю не говорить себе, что все в порядке, когда все не в порядке.
– Обещаю не закрывать глаза на страдания своего тела.
– Обещаю поддерживать себя.
– Обещаю не отрицать свою боль.
– Обещаю любить себя даже в таком состоянии.
Все, что мы чувствуем в момент приступа паники, тревоги или затяжного стресса, – реально. Организм переходит в режим выживания – каждый орган, каждая клеточка тела. Сколько не говори «мед», во рту слаще не станет, сколько не убеждай себя «я в порядке», лучше себя не почувствуешь. Поэтому выдыхаем, признаемся себе в происходящем и позволяем телу нас защищать. Оно справится. Вывернет нас наизнанку, но отлично справится.
Тебе не кажется. О реальности реакций тела
Всё самое страшное начинается в амигдале – парном отделе головного мозга, части которого расположены в височных долях обоих полушарий. Амигдала – часть лимбической системы, древней части головного мозга, контролирующей вегетативные функции, физиологические реакции и даже эмоции. В момент испуга или стресса это миндалевидное тело мозга за 13 миллисекунд рассылает сотни команд по всему организму, готовя нас к самообороне. Всего за 13 миллисекунд самый обычный человек превращается в идеального бойца. Сердце бешено стучит, отправляя как можно больше крови жизненно важным органам; надпочечники выбрасывают в кровь адреналин, норадреналин и кортизол, которые тут же разносятся по всему организму; голосовая щель и бронхи расширяются, чтобы в легкие попало как можно больше кислорода. То же происходит с артериями; желудок и кишечник готовы в любой момент сбросить лишнее, мышцы напряжены, ноги сильны как никогда, в груди разливается жар – боец готов. Готов биться с невидимой угрозой. Амигдале показалось.
Спустя 500 миллисекунд к происходящему подключается кора головного мозга – рациональная часть, – чтобы боец мог оценить реальность угрозы. Но слишком поздно: уже трясутся руки, подступает гипервентиляция легких, а в голову лезут мысли об инсульте. Идеальный, продуманный до мелочей эволюционный процесс, спасший миллионы наших предков от саблезубых тигров, играет против нас!
Действительно, эволюционная реакция на опасность работает безупречно. Благодаря амигдале и ее скорости отдавать команды, мы прекрасно спасаемся в случае угрозы. Она вынуждает нас бежать от злой собаки, уклоняться от летящего прямо в нос футбольного мяча и дать сдачи кому-то агрессивному. А эти истории из новостей: «Женщина голыми руками подняла автомобиль, который наехал на ногу ее семнадцатилетнего сына» – это же оно и есть! Это амигдала превратила пятидесятикилограммовую маму в кингконга, дав команду ее надпочнечникам: «Больше адреналина! Сын в беде!»
Более того, амигдала реагирует на вкусовые и обонятельные ощущения; она не позволит съесть испорченное, воняющее и потенциально опасное. Команды этого миндалевидного тела выводят нас из комнаты, в которой попахивает газом, и заставляют держаться подальше от дурно пахнущего человека – мало ли что. Вот так под защитой амигдалы и живут обычные люди. Совершенно спокойно везде гуляют, ходят в походы, занимаются привычными бытовыми делами, с парашютом нет-нет да прыгают – просто живут, не контролируя мир. Амигдала подключится в нужный момент и спасет от опасности.
Так жили и тревожные люди, пока в какой-то момент амигдала не решила посылать сигналы об опасности по поводу и без. Голова закружилась – «Ты падаешь!», освещение поменялось – «Мы слепнем», самолет на второй круг пошел – «Разобьемся!». Но нет, никаких нарушений в работе амигдалы нет, она работает бесперебойно около 300 000 лет, прекрасно адаптируясь под изменчивый мир, под новые опасности. Дело в ее связи с памятью.
