Сады Рэддхема. Закон равновесия - страница 7

Рука Миши перехватывает мою, и ему достаточно приложить лишь немного усилий, чтобы моё тело выскользнуло из хвата мужчины в голубом и оказалось уже поближе к нему. Вторая же рука придерживает меня за спину, не давая завалиться назад или упасть. Или убежать? В любом случае, мужчина-в-голубом беспрекословно слушается и тут же уходит.

Я тихо выдыхаю, отступая в противоположную от Нефлянова сторону – так, чтобы он отпустил меня. И Миша даже не сопротивляется, лишь вздыхает как-то грустно на мой прямой и недоверчивый взгляд.

– Прости. Порой они воспринимают всё слишком буквально и это создает некоторые… проблемы, – он отдергивает свой камзол, выпрямляясь, а после откашливается.

Я молчу, как мне кажется, целую вечность, пока взгляд скользит по лицу Миши. Всё в нём мне знакомо – даже вечно растрепанные волосы, – но от его прикосновений дурно. На протяжении нескольких лет он обманывал меня, притворялся моим другом, чтобы что? Задержать меня? Скрыть мою истинную сущность и мой дом?

– Ты так долго молчишь и так пристально смотришь на меня, что ещё немного и я подумаю, что ты сейчас накинешься на меня с кулаками…

– Где Элиот? – несмотря на усталость, мой вопрос звучит прямо и решительно, заставляя Мишу приподнять брови, а потом закатить глаза. – Что вы с ним сделали? Вы убьете его?

– Тебе бы потише о таком спрашивать, – он оглядывается за плечо, чтобы снова вернуть свой взгляд на меня и качнуть кудрявой головой. – Неужели тебя больше ничего не интересует? Ни то, куда мы едем? Ни то, что могут сделать с тобой? Какая разница, что будет с этим огненным пареньком? Ты его то хоть пару месяцев знаешь? Да он может обманывал тебя и водил вокруг пальца ради собственной выгоды.

– Как ты?

Миша в какой-то момент замирает, хмурится и не сводит с меня долгого взгляда, пока губы у него поджимаются, а в глубине зеленых глаз отдаленно сверкает сожаление. Миша предал меня, хоть в безграничной верности он мне не клялся. Он несколько лет подряд занимался обманом, пока я прозябала в одном из миров, ничего не подозревая. То тело было не моё; те люди вокруг были ненастоящими. Здания, природа и даже воздух. Миша был единственным, кто реально существовал там, и единственным, чьё отношение ко мне было чистым и искренним. Был.

Он делает неловкий шаг в мою сторону, протягивая руку, но я отшатываюсь назад, не давая приблизится к себе даже на миллиметр. Миша оказался предателем. Мне хочется увидеть в нём старого доброго друга, с которым мы смотрели фильмы и сериалы, заказывали пиццу и уминали сладости перед закрытием смены. Я снова хочу ощутить аромат кофе, увидеть, как натянуто он улыбается посетителям кофейни, а после – уже искренне – мне.

– Ты знаешь, – голос вдруг становится каким-то тихим и медленным, пока я переставляю затекшие ноги, – я теперь не могу доверять тебе так, как это делала раньше. Если бы ты только рассказал мне обо всём…

– Селена, Селена, – Миша устало мотает кудрявой шевелюрой, стыдливо отводя взгляд в сторону, – я подневольный человек. У меня был приказ. И если бы я вдруг ослушался его, если бы просто оступился… она бы нашла тебя куда раньше, чем нашла сейчас. Я не мог никак повлиять на это! Да и расскажи я тебе всё – ты бы поверила? – он щурится от ярких солнечных лучей. – Мне оставалось только тянуть время, чтобы это время было у тебя.

Миша красноречиво кивает куда-то в сторону, безмолвно предлагая пройтись. И я сразу же соглашаюсь, желая размять ноги и тело неспешной ходьбой. В молчании мы проводим несколько минут, но за это время уже успеваем оставить разбитые тканевые палатки позади.