Герцог вынул свёрток и протянул ей, не принимая возражений:
– Как давно тебя кормили?
Алиса изогнула бровь. С каждой секундой она набиралась сил и переставала казаться беспомощной. Отвечать не спешила, а Блэквелл надеялся на реакцию её тела, вот только его ждал сюрприз – никаких остервенелых поглощений пищи не последовало. Алиса осторожно отогнула края салфетки и медленно взяла маленькe. крошку сыра. Задумчиво пожёвывая, она мерилась взглядом с Герцогом, а он всё выждал:
– Что вы хотите услышать? – наконец произнесла она.
– Правду. – его забавляла её выдержка.
Он видел истощённый организм, доподлинно знал, что Омар к смертникам беспощаден и жесток. Только Алиса жевала лениво, будто перекусывала между плотными приёмами пищи. Доев сыр, внимательно посмотрела на салфетку и потянулась к канапе с мясом. И вот он – жадный блеск серых глаз. А дальше ленивый взмах руки и спокойное разжёвывание закуски.
– Вы хотите, чтобы я выглядела ещё более жалко? – спросила она.
– Тебе есть дело, как ты выглядишь?
– Не особо. Но давить на жалость – не стану. Тем более вы прекрасно знаете, как обращаются с рабами в вашем мире, Герцог.
– Ответ засчитан. – он безразлично пожал плечами, – Предположу, что ты питалась объедками рабов. Хорошо, если раз в сутки.
Она вторила его безразличию и отвела безучастный взгляд в окно. Больше её не пугали резкие манёвры ортоптера, как и бой пушек за окном.
– Сигнальные. – зачем-то пояснил Франческо, заискивающе глядя на Хозяина, – Они провожают нас, повелитель.
– Внеси Айвори и его спутников в график. Он обязательно навестит нас в ближайшее время.
– Прислать за ними ортоптер?
– Обойдутся.
– Так ведь в Мордвине лютые заморозки и вьюга.
– Ну вот и подумают в пути на чьей стороне играть.
Мельком взглянул на Алису. Сытый желудок велел ей спать, и она попыталась свернуться клубком, насколько позволяли раны. А спящую можно было разглядывать без стеснений.
Изящные крепкие ножки выглядывали из-под плаща, рисуя в воображении Блэквелла интригующее продолжение. Только вот брать накатом её не хотелось – уж больно измотали её близ вулкана Моро. Отогреть, отмыть, накормить и приручить – короткий список в блокноте Герцога появился вмиг, вот только он задумался над последовательностью. А потом строчки понеслось дальше, дальше… Алиса мерно дышала во сне, а он смотрел и писал, пока плавное снижение ортоптера не возвестило о прибытии.
Когда они подобрались к северу, Франческо громко захрапел, и Алиса зашевелилась. Костеря слугу за храп, Блэквелл захлопнул блокнот и хотел было пнуть нерадивого толстяка, но его отвлекла рабыня. Её дыхание опалило замерзающее стекло, и девушка тут же вывела неожиданное слово, которое десятью минутами ранее в своём блокноте писал Блэквелл:
«Кастерви».
Он нахмурился и потёр заросшую щетину, дивясь? откуда рабыня могла это слово взять, но она тут же любопытно уточнила:
– Кто она?
– Что?
– Кастерви. Похоже на женское имя.
– Ты мне скажи кто это. Раз уж начертала. – осторожно предложил он и приготовился слушать, гадая что за человек перед ним.
Предположения пугали с каждой секундой знакомства всё больше.
– Хм… – задумалась Алиса, – Что-то возвышенное… любовь? Или же вдохновляющий образ? Идея?
– Это символ. – кивнул он, – Пока только символ. – и вдруг он робко улыбнулся, почуяв нарастающее вдохновение где-то внутри. И отчего-то захотелось им поделиться, – Это оплот чистоты, надежды Сакраля, который однажды проплывёт по водам вдоль всех берегов и соберёт по крупицам достойных людей. И это будет новая эра. Начало новых поколений. – он выставил указательный палец, – И вот тебе первый приказ Лимбо: то, что ты услышишь от меня наедине, под запретом разглашения.
