Через несколько часов герцог стоял в каминном зале у одной из самых загадочных картин и смотрел на неё неприлично долго. Это был пейзаж Мордвина, как будто человек, его рисовавший, находился в море. Вообще, создавалось впечатление, что художник очень неравнодушен к воде и замку, изображая своё видение очень нестандартными мазками.
Алиса тихо подошла к зловещему герцогу и ждала, когда он оторвётся от своих мыслей.
– О чём ты думаешь, когда смотришь на эту картину?
Алиса обратила глаза к ней и задумалась:
– Это единственная картина, которая выбивается из всего разнообразия мазни Мордвина.
– И почему?
– Ну… начнём с того, что в этом зале висят только портреты ваших именитых предков, плюс то, что она… странная. Хотя очень красивая. Как так детально можно нарисовать замок, находясь… в море? Или тут вмешались человеческие технологии?
– Нет, никаких технологий. Что о художнике скажешь?
– Талантлив. И он привязывается к местам и вещам, а не к людям. Он, скорее всего, вообще людей не любит. Он псих, боюсь даже, что психически ненормальный. Но рисовали не вы…
Блэквелл рассмеялся и повернулся к девушке, смотря на неё дьявольскими глазами. Алиса слегка поёжилась от такого взгляда, но не испугалась, ведь привыкла.
– Не я, это точно.
– Вы говорите об этом уверенно, значит, что-то помните?
– Ага… – только и сказал он, не давая возможности продолжить тему, – Что ты ещё можешь сказать о картине?
– Нет ни людей, ни животных и птиц… но Мордвин всё же кажется одушевлённым, но не таким, как всегда, как и море. Земля выглядит пустой, а вот что с небом вообще понять сложно, – Алиса подошла к картине очень близко и прищурилась, – Это типа закат такой? Какая чёткая линия горизонта… – девушка приблизилась ещё ближе, её глаза расширились, рот приоткрылся, и она вскрикнула. Блэквелл стоял позади и поймал её за плечи, когда она внезапно отскочила от картины.
– Что? – спросил Блэквелл.
Алиса подняла на него испуганный взгляд:
– Я… – она начала было говорить, но осеклась и потёрла переносицу, собираясь с мыслями, – Хватит. Я не хочу.
– Продолжай! – настаивал Блэквелл.
– Ветер… он вот здесь есть, – Алиса вела пальцем по ряби на воде и брызгам, рассеивающимся по воздуху, – Но нет направления. Художник замыкает движения воздуха и сводит на нет! – девушка двигала пальцем туда, где были видны только волны уже без ряби и брызг воды по ветру, – Здесь ветер перестаёт влиять на воду, волны идут по законам нашего мистера Икс. Но хуже всего… – Алиса глубоко вздохнула, – Солнце должно садиться не так, как на картине. Оно должно быть здесь, и мы должны видеть закат с этого ракурса в это время года. Но на картине его нет, точнее, есть его отражение в воде, и оно… оно тонет. Он убивает символ огня в воде, как и воздуха, который он просто замыкает. Здесь жива только вода, жив Мордвин, который ваш брат очень любит, и детально знает, но суть замка, суть колыбели стихий ему понять не дано. Ему было не больше четырнадцати, когда он это нарисовал…
– Да. Он обожал живопись… – задумчиво сказал хозяин и подошёл к столику, – Ему было четырнадцать, когда отец написал завещание. Мордвин выбрал меня, ты же знаешь, что замок сам выбирает себе наследника… хотя текущий Хранитель имеет право голоса.
Алиса ещё раз присмотрелась к его глазам, ощущая присутствие былого Блэквелла. Память вернулась, интонации в голосе не скакали, будто приходя под контроль.
