– Я бы на месте замка тоже выбрала из двух зол меньшее, ведь ваш брат не следствие игр с некромантией, ненесчастный случай сделал его таким. Да он по жизни монстр!
– Отец был согласен с выбором замка, он на самом деле заведомо знал, что так будет, – Блэквелл сделал паузу и посмотрел на портрет своего отца, – Не очень дальновидно. Когда мой сводный брат не получил то, ради чего ,по сути, его готовили, то его просто стёрли как Элайджу Блэквелла. Отец сам подписал приговор своему сыну.
– Приговор подписали намного раньше, Милорд. И не судите строго своего отца, он был великим человеком.
– Мой брат любил его, пока не появилась моя мать, пока не родился я. Это было ошибкой.
– Вы на полном серьёзе сейчас? То, что произошло, не было ошибкой, вы не ошибка, вы – Хранитель. Ваш брат – незаурядный маг с довольно сильной волей, который сознательно делал выбор в пользу того, кем он в итоге стал. Да, были тяжелые испытания, и он их не прошёл, но и у вас были испытания не легче, и вы прошли их успешно, несмотря ни на что.
Блэквелл сделал большой глоток алкоголя и посмотрел на девушку зловеще:
– По мне похоже, что я прошёл их?
– Я бы использовала метафору «вышел сухим из воды», что крайне символично.
– И всё же было ошибкой привести в свой дом Эву Вэйнс.
– Он послушал сердце.
– Это слабость. Слабость человека, который отвечает за жизни миллиардов людей.
– Да, пусть он великий полководец и правитель, но всё же человек. Из плоти и крови, со слабостями. Что в этом плохого?
– Что плохого? – Блэквелл громко рассмеялся и развёл руками, – Больше двадцати лет идёт война, две трети населения мертвы, потому что он послушал сердце.
Алиса устало подошла к креслу и упала в него поперёк так, что ноги оказались на подлокотнике:
– Рациональное мышление. Феликс Блэквелл с детства делал то, что он него ждали. Вся эта непомерная ответственность, долг, противная жена ради продления рода. И что вышло? Чудовище. И всего однажды герцог сделал что-то для себя, выбрал чувства, а не долг. А как бы вы поступили?
Блэквелл опустил голову и осторожно посмотрел на Алису.
– Человек, которым я быть не хочу, выбрал бы долг.
– А кем вы хотите быть? – спросила Алиса очень аккуратно.
– Скажем так, этот человек с лёгкостью дал бы тебе свободу.
– Щедро. Только какой ценой?
– От тебя бы ничего не потребовалось.
– Всегда есть цена, вы сами говорили. Если плачу не я, то кто? Мы ведь на войне, если вы отпустите меня, то кто-то поплатится зубами, ногой, головой, жизнью… свободой. Список может продолжаться до бесконечности.
– Тебе есть дело до чьих-то жизней? Какая к чёрту разница кто умрёт? Главное, что ты будешь свободна.
– Не верю я в свободу и не вижу её перспективы, пока идёт война, потому что, где бы я ни была, она нагонит меня или моих близких.
– Ты отказываешься от свободы?
Она сделала паузу, а потом неуверенно спросила:
– Глупо, да?
Подошёл к Алисе, которая увлеклась разглядыванием картины, и подал кружку с чаем, чему она была удивлена. Сам сел на соседнее кресло и начал пить чай.
– Вы ведь намеренно повесили эту картину сюда. Почему она так важна?
– Чтобы помнить, что человек, с которым я всю жизнь борюсь – мой брат.
– Или для того, чтобы помнить, что этот монстр когда-то был человеком, также не лишённым талантов и слабостей?
Губы Винсента вновь исказила странная улыбка. Он смотрел на догорающие бумаги в камине и медленно пил чай.
