Еще он знал, что в ту ночь, когда родился, умер его дед Дмитрий Пороманович Петембуровец. О нем ему мало что родители рассказывали. Мать совсем ничего не говорила, а отец каждый раз, когда Савка о том интересовался, коротко отвечал: «Работал». Единственное, что ему удалось узнать, так то, что дед перед тем как умереть, все справлялся, не появился ли кто на свет. А когда узнал о рождении внука, довольно покачал головой, прикрыл глаза и больше их не открывал.
***
Тут Савка заметил на пожухшей траве чье-то кресало. Хотел сначала отпихнуть его сапогом, но передумал и нагнулся, чтобы поднять. «Кто-то видать выронил, – подумал он, пытаясь поднять огниво». В этот момент из ворота рубахи вместе с нательным крестиком выскользнула фигурка костяной рыбки. Тонкие, но прочные нити надежно удерживали их от случайной потери. Он одной рукой ухватил находку, а другой сгреб в кулак крестик с рыбкой. Поцеловав каждый отдельно, сунул их обратно за пазуху.
– Хранители вы мои, – прошептал Савка и погладил сквозь рубаху обереги.
В крестике ничего необычного не было. Обычный серебряный крестик на черном шнурке-гайтане, какие одевали боярским сынкам при крещении. У дочек боярских крестики были чуть поменьше, но миниатюрнее и поизящнее. И обязательно на цветастых тесемочках. Правда потом от греха подальше крестик у тех и у других снимали, и висели они или лежали где-то у родителей до поры до времени. А вернее, пока чадо их смышленым не станет и по глупости или другой причине тот крестик в рот совать не станет.
А вот с рыбкой, что уж второй десяток лет висела на груди вместе с крестиком, история была давняя. Даже древняя. Но такая, что сказалась на судьбе Савкиной и не только его. И во многом предопределила всю его дальнейшую жизнь. И вспоминал он о том каждый раз, когда дотрагивался до своего необычного оберега.
Весной, когда Савке исполнилось семь лет, мать сняла висевший над его кроватью небольшой серебряный крестик на тоненьком витом шнурке и подошла к сыну.
– Теперь носи его не снимая, теперь береги его, а он будет беречь тебя.
С этими словами она повесила его на шею сыну и перекрестила. Савка воспринял блестящую вещицу не больше, чем забавную игрушку. Согласно кивнув головой, он повертел крестик в руках и забыл про него. Все-таки вызволить кота из-под печи, которого сам туда и загнал, было намного интереснее, чем маленькая игрушка на шнурке.
К огромному его разочарованию кота удалось вызволить довольно быстро. Не успел Савка придумать, чем бы ему заняться, как пришла Солка и сказала, что в горнице его ждет отец. С отцом не с котом – шутки плохи и Савка, бегом вбежав по лестнице на второй этаж, распахнул дверь в горницу. Шагнув внутрь комнаты, посмотрел на отца.
Тот сидел у стола, держа в руках небольшую берестяную коробочку. Юрий Дмитриевич подозвал Савву к себе и достал из шкатулки две маленькие костяные рыбки. Те были связаны меж собой металлическими колечками и походили на маленькие сухие листочки.
– Подойди ближе, что-то скажу, – проговорил боярин.
Он достал из той же коробки шнурок, продернул сквозь колечки и крепко связал узлом ее концы.
– Листочки маленькие, тятя, – подойдя к отцу, произнес Савка. – Я их у тебя видел на шее.
– Мать крестик повязала? – не обращая внимания на замечание сына, спросил тот.
– Ага, вот, – Савка вспомнил о подарке и попытался вытащить крестик наружу.
