– Мишель Лунная? Распишитесь, – буркнул он, сунув ей планшет с мигающим курсором.
Она кивнула, пальцы дрожали, выводя подпись, и курьер, бросив короткое «до свидания», исчез, оставив её с клочком бумаги, тяжёлым, несмотря на лёгкость. Дверь закрылась с мягким щелчком, и Мишель вернулась к дивану, шаги звучали глуше в вернувшейся тишине. Она опустилась на край, конверт лёг на колени, пальцы замерли над краем, ощущая шершавость бумаги, прежде чем решительно разорвать его. Внутри оказался лист, сложенный пополам, и она развернула его, вглядываясь в чёрные буквы: «Мишель Лунная, приглашаем на стажировку в гильдию певцов Infinity Stage». Слова ударили в неё, подобно порыву ветра, дыхание замерло, застряв в горле, а пальцы невольно стиснули чёрное перо с вырезанной нотой, лежавшее рядом на подушке, тёплое и живое под кожей.
Взгляд метнулся к окну, где Сеул раскинулся под утренним небом, окутанный лёгкой дымкой, поднимавшейся над крышами. Высокие серые дома пронзали облака, звон трамваев вплетался в гул улиц, отзываясь эхом той мелодии, что не покидала её с ночи. Она смотрела на город, знакомый до боли, но теперь он казался иным – в его тенях таилось нечто большее, манившее её, как голос из сна. Перо в руке потеплело, тепло пробежало по венам, и мелодия в голове зазвучала яснее, мягче, но настойчивее, требуя ответа.
– Это начало, – выдохнула она, голос, тихий и хриплый, сорвался с губ, растворившись в утреннем воздухе, но оставив след в душе.
Мишель поднялась, конверт остался в руке, а перо она сжала крепче, ощущая, как его тепло становится её частью, якорем в море неведомого. За окном Сеул жил своей жизнью, но для неё он уже не был просто городом – это был порог, за которым начинался путь к судьбе, скрытой в мелодии, звучавшей через века. Она знала: этот зов не случаен, и теперь, с письмом в руках, она шагнёт навстречу ему, даже если тьма, таившаяся за ним, была ближе, чем ей хотелось верить.
Глава 1: "Врата бесконечности"
Утренний Сеул встретил Мишель серым сиянием, пробивавшимся сквозь пелену облаков, что раскинулась над городом тяжёлым покрывалом. Каблуки её ботинок стучали по асфальту, отмеряя шаги в ритме, отзывавшемся в груди, где сердце билось ровно, но с лёгкой дрожью предвкушения, будто знало тайну, ещё скрытую от её разума. Улица пульсировала жизнью: машины проносились мимо, оставляя едкий шлейф выхлопов, а голоса прохожих сливались с протяжным звоном трамваев, скользивших по рельсам. Она поправила сумку на плече, пальцы невольно коснулись кармана, где покоилось чёрное перо с вырезанной нотой – тёплое даже сквозь ткань, подобно углю, тлеющему в её руках. Впереди возвышалась башня Infinity Stage – не громада небоскрёба, а здание с острыми гранями и стеклянными стенами, отражавшими серое небо и суету улиц, как зеркало, хранящее чужие секреты. Мишель остановилась, подняв взгляд к вывеске, где золотые буквы мерцали сдержанно, но властно, а ветер, резкий и холодный, подхватил её русые пряди, бросив их на лицо.
Она стояла, ощущая дрожь воздуха вокруг, и в этом движении всплыл голос деда – хриплый, чуть надломленный, но полный тепла веры, что грела её даже теперь, когда его присутствие осталось лишь в памяти.
– Музыка – это магия, Мишель, найди её, – говорил он, склоняясь над старыми книгами в их тесной гостиной, где воздух пропитывался запахом бумаги и тлеющих углей камина.
