Счастье из обломков - страница 10

– Ладно, ты права, – признал он. – Просто я не могу отделаться от чувства, что Пелагея что-то скрывает. И если что-то с ней случится, я себе этого простить не смогу.

Артём не верил в экивоки или приукрашивания – прямолинейность была для него вопросом принципа. Это он унаследовал от дедушки, который всегда говорил правду в лицо, какой бы горькой она ни была. Но почему-то сейчас сказать всё в лоб было труднее, чем обычно. Что-то подсказывало, что ему нужно ещё раз поговорить с Пелагеей, и не просто ради вежливости. Если она в опасности, он должен это знать, чтобы защитить её. В такие моменты не до игр и намёков, особенно если на кону могли стоять ответы, которые могли бы помочь ему обезопасить её.

– Пелагея когда-нибудь упоминала Москву? – спросил он, не отрывая внимательного взгляда от Кати.

Катя нахмурилась, оценивающе взглянув на него.

– Она много о чём рассказывала. Что именно тебя интересует?

– У неё там остались враги? – уточнил Артём, стараясь не выдавать обеспокоенности.

Катя усмехнулась, но быстро посерьёзнела.

– Если не считать её матери? – ответила она, но, заметив серьёзное выражение старшего брата, добавила: – Ты действительно думаешь, что у неё могут быть враги?

– А как ещё объяснить случившееся? В пекарне всё перевернули вверх дном, но не взяли ни денег, ни ценных вещей. По-моему, это было предупреждение, – произнёс Артём, нахмурившись.

Глаза Кати округлились, и выражение её лица заметно изменилось – лёгкая улыбка исчезла, уступая место серьёзности.

– Думаешь, ей действительно что-то угрожает? – тихо спросила она, пристально глядя на брата.

Артём пожал плечами, будто стараясь сбросить напряжение, но в голосе слышалась скрытая тревога:

– Это пока только догадки. Я было хотел проверить пекарню на отпечатки, а она начала всё убирать, трогать вещи, пока ничего не успел сделать. Сказала, чтобы я не волновался. Но как тут не волноваться?

Катя на секунду задержала взгляд на нём, понимая, что это неспроста.

– Я знаю тебя, – тихо произнесла она, – ты бы не пришёл, если бы не был по-настоящему обеспокоен. И ты не можешь просто сидеть и ждать, чтобы потом не корить себя за бездействие.

Он снова пожал плечами, будто защищаясь от её слов, но Катя уже видела это беспокойство в его глазах.

– Я просто хочу быть уверен, что если что-то случится, я сделал всё возможное, чтобы её защитить, – наконец сказал он, опустив взгляд.

Катя смотрела на него с теплотой и пониманием. Она не стала говорить вслух, но её взгляд говорил ясно: «Ты всё ещё её любишь».

Они так давно не были вместе, но любовь, которую Артём когда-то испытывал к Пелагее, всё ещё горела внутри, словно только что зажжённый огонь. И как бы он ни старался его потушить, чувство даже не собиралось утихать. Они уже не были подростками, и прошло так много времени, так много всего случилось в их жизни, но каждый раз, когда он смотрел на неё, ему было как будто снова было восемнадцать. Артём смотрел на Пелагею, как безнадёжно и навсегда влюблённый в неё мужчина.

Большую часть времени он презирал девушку за это. Она разрушила его шансы когда-либо завести семью, потому что каждый раз, когда он начинал что-то с другой, думая, что это его шанс, он вспоминал Пелагею. Как бы он ни старался, он не мог создать естественную искру, которую Пелагея так легко зажигала внутри него. Когда она ушла, она забрала искру с собой. Как, чёрт возьми, он мог быть с кем-то другим, когда такая важная часть его сердца отсутствовала? Часть, которая делала всё настоящим, вызывала волнение и страсть. Сводила его с ума от желания. Из-за этого даже интимная близость стала для него стал средством достижения физиологической цели. Потребностью в освобождении и ничем больше. Он пытался забыть о Пелагее, отпустить то, что у существовало когда-то между ними, потому что это было явно что-то из волшебных сказок и только настраивало его на неудачу, но он не мог. Она заразила его сердце, заявив о своих правах и разрушив шансы на счастье с кем-либо другим.