Разлагал медленно, хоть и не на много. По всей видимости, гули действительно одной ногой стоят в могиле.
Апостатка, так или иначе, отошла в мир иной.
Зацикленный на прямой угрозе своей жизни, Альдред забывал поглядывать по сторонам. Капрал и не заметил, как ему с тыла пытался зайти ещё один отступник.
У него уже иссяк запас эфира. Тем не менее, он по-прежнему представлял угрозу, готовя для ренегата скипетр с орлиной головой. Из глаз и клюва сквозил эфир белого цвета. Вероятно, магия кристаллов.
Реализовать подлое нападение оранжевой хламиде не дала Казадеи.
Шифтер не жалела ни себя, ни эфира в истреблении мятежников.
Бурая лужа под ногами апостата поднялась вверх и поглотила его целиком, раздавливая в ничто под водяным прессом.
– Всегда пожалуйста, – буднично пробубнила Дора и сразу переключилась на другую цель. Альдред улыбнулся ей с благодарностью.
Отправив гелиомантку на ту сторону, капрал тяжело задышал и сквозь боль развернулся. Его взгляд охватил всё нежданное поле боя, где лоб в лоб схлестнулись мечи Церкви и Культ Скорпиона.
Лишь благодаря инквизиторскому сплаву все персекуторы остались целы и относительно невредимы.
Как бы их ни раскидало по проезжей части, пришли в себя они тут же, прекрасно понимая, что иначе им не дать отпор апостатам.
Запряжённым лошадям повезло гораздо меньше.
И хотя бедные животные были ни при чём, от губительной магии порчи им досталось больше всего.
Развалившиеся, изуродованные туши скакунов распластались на дороге. Из-под лопнувших шкур до сих пор поднимался медный гной, из бреши в брюшных мышцах вываливались окровавленные кишки.
Сколько бы отступников ни было вокруг, они всё прибывали – и вылетали будто бы отовсюду, уподобляясь полчищам саранчи на пшеничном поле.
Бойцам Вальдеса только и оставалось, что косить их, будто сено. А между тем и без того мутная вода приобретала пугающий багровый оттенок.
Некоторая часть апостатов засела в руинах ближайшего здания. Дом в три этажа, где ещё не так давно ютилась всякая лимита без определённого места жительства.
Когда новообращённые адепты Культа начали обстреливать персекуторов, у теаполитанки лопнуло терпение. Ярость возобладала над трезвостью мышления.
Каким-то чудом шифтер уклонялась от эмиссии эфира, пока бежала по направлению к кратеру. Яма образовалась на месте, куда угодил самый первый гексерский луч.
В спину ударила ветвящаяся молния, погашенная инквизиторской кольчугой, но больно подтолкнувшая ловчую вниз.
Ни на секунду не сомневаясь, шифтер поддалась импульсу и упала туда, как вдруг обнаружила, что внутрь успело натечь воды до самой середины.
Лужа поглотила Казадеи. Успев задержать дыхание, она нащупала дно руками, после чего поднялась в полный рост. Вода ей пришлась по пояс.
Потоки тут же стали стекать по её доспехам, но теаполитанке было всё равно: и так промокла до нитки, перепачкалась в глине и крови.
Дора полностью пропала из поля зрения апостатов. Сама же она прекрасно видела крышу необходимой постройки.
Это позволяло ей приступить к подготовке заклинания литомантии. В новой руне она была не уверена, иначе попробовала бы уже. Теаполитанка крутила и вертела руками, поигрывая химеритовыми иглами, будто безликая танцовщица в полупрозрачной шёлковой маске на восточном базаре.
Стены и фундамент заброшенного дома тут же рухнули. Потолки давили оранжевые хламиды в месиво.
Под неподъемным завалом погребло порядка двадцати отступников.
