Кажется, он этим не гордился. По крайней мере, сейчас – точно.
– К сожалению, я тогда не знал, что за этим последует. Но, как и все слишком умные задроты, я не из тех, кто сворачивает с полпути. На тот момент мною двигало совсем не благородство, увы. Хотелось ещё денег. Ну, и доля любопытства тоже сыграла свою роль. Я был похож на любознательного щенка. Вон, как Санта твой, – кивнул он на псинку, что прижался к моим ногам и спал, свернувшись колечком, – совал нос везде, куда только мог, рискуя остаться не только без носа. Я тогда не понимал, что большие деньги – это купюры, способные украсить пышный погребальный венок.
Он снова замолчал, а я сидела, не дыша, потому что всё, что рассказывал Индиго, не хотело укладываться у меня в голове.
– Я не знал, что запустил цепную реакцию, которую уже никак не мог остановить. Позже меня успокаивало лишь то, что если бы не я, нашёлся бы кто-то другой. А так… у меня появился шанс хоть немного всё исправить. Ты стала моим проклятием, Ника Зингер, – сказал он хрипло и открыл глаза. Смотрел не на меня, а куда-то в искривлённо-сюрреалистическое пространство. – Проклятием и благословением. А ещё шансом показать этому миру большой кукиш.
7. Глава 7
Ника
– Я не думал, что поиск девочки закончится её уничтожением, – сказал Индиго вечность спустя. За то время, что он молчал, витая где-то в своих явно невесёлых мыслях, я успела отмотать киноленту моей жизни назад. В тот период жизни, когда мне было одиннадцать.
В голос его былая насмешливость не вернулась, но и слишком большая откровенность с примесью чувств ушла тоже.
– Не знаю, зачем взбрело мне в голову понаблюдать за тобой. Наверное, на тот момент преобладало желание заработать побольше денег. А может, так было нужно.
Он снова словно собирается с духом, но больше у меня нет желания его торопить. У такой истории – каждая пауза что-то значит. Для Индиго – возможность рассказать. Для меня – успеть переварить всё, что он решил мне поведать.
– Маленький, никому не нужный, кроме его бабки, ребёнок вдруг стал предметом охоты. Тебе невероятно везло, Ника. Видимо, у тебя очень сильный, неспящий и непьющий ангел-хранитель на небесах. Думаю, он и сейчас с тобой. Всегда рядом и хранит от бед.
– Я хочу кофе, – прерываю ещё одну паузу, повисшую между нами, как страховочный канат. Индиго кивает.
– Уж лучше бы выпить, но это плохая идея, поэтому кофе – в самый раз.
Мы перемещаемся в зону кухни. Мне срочно нужно занять руки, чтобы не взорвался переполненный болезненными эмоциями мозг. И пока я нахожу турку, рассыпаю по дорогой столешнице кофейные зёрна, а потом нахожу кофемолку, Индиго продолжает:
– К тому времени брат твой погиб. И, казалось бы: кому какое дело до девчонки, что живёт в забытой богом глухоперди? По всем раскладам, ты должна была стать неизвестно откуда выпрыгнувшей наследницей огромного состояния с очень умным опекуном наперевес, который бы тебя обул и раздел, пока ты росла. Так я тогда думал, движимый алчностью. Аналитически мыслить – мой конёк. Реальность оказалась несколько другой, более прозаичной.
– Меня хотели убить, – произношу вслух, не поворачиваясь. Оказывается, глаза в глаза – дурацкая затея. Когда стоишь спиной – всё намного проще. И не так страшно.
– Бинго! – щёлкает пальцами Индиго. Звук отдалённо похож на щелчок курка, и меня передёргивает.
– Я помню. Вначале чуть не сбила машина. Какой-то парень буквально вытолкнул меня из-под колёс. Я даже лица его разглядеть не успела.
