Прощаясь, она улыбнулась и подчеркнула:
– Лечение оплачивает мой супруг!
* * *
На завтрак Луций съел медовую лепёшку, козий сыр, варёные яйца и фрукты, после чего слуга доложил о приходе врача.
Приземистый, широкоплечий смуглокожий доктор Бадру больше напоминал местного землепашца. Но, в отличие от босого феллаха, он носил дорогие кожаные сандалии, и тело было обёрнуто не набедренной повязкой, а юбкой схенти. Бритая голова врача явно выражала принадлежность к жреческому сословию. Круглолицый, широконосый, он, войдя, сверкнул своими чёрными, как солёные маслины, глазами и, прикоснувшись правой ладонью к своему лбу, поприветствовал хозяина на хорошем греческом языке:
– Как твоё здоровье, молодой человек? Не потеешь?
Луций замешкался с ответом, и Бадру, вежливо улыбнувшись, пояснил:
– Когда человек болеет, у него повышается температура, и он потеет… У нас так принято справляться о здоровье друг друга. Но в твоём случае отвечать нет нужды. Твои родственники обо всём предупредили.
Бадру сообщил, что в Египте врачи принадлежат к жреческому сословию. Их называют вабау, что означает «чистые душой и телом». Жрецы обязаны омывать своё тело, и тщательно. Врачи в Египте обладают особой магией «суну», позволяющей добиваться успехов в лечении разных недугов. Изучение суну доступно тем, кто делает это в особых хранилищах при храмах, в которых имеются медицинские трактаты.
– Судя по жреческому обличию, ты тоже посвящён в лечебные тайны?
– Ты угадал, римлянин. Я был в храме Аписа, что в Мемфисе. Вот уж где происходят чудеса исцеления! Больные приходят к Апису со всех концов Египта и ждут, когда за них помолятся служители – хранители священных исцеляющих традиций. Ко многим больным возвращается прежнее здоровье, они благодарят Аписа и возвращается домой, славя богов… В поисках описаний различных фармаконов с древнейшими рецептами лекарственных снадобий и лечебных ядов я посещал хранилище рукописей храма, который в Египте ещё называют Дом жизни. Там я нашёл и извлёк много знаний для себя. С этого времени излечиваю болезни с помощью снадобий, рецепты которых обнаружил в медицинских трудах древних лекарей, и непременно обращаюсь к богам с молитвами и заклинаниями, которые ты тоже услышишь от меня. Но помни: излечения мы можем добиться, только если ты доверишься мне.
– Мне ничего не остаётся, Бадру!
– Замечательно! В таком случае начнём с постижения болезней вообще. Только что родившийся младенец с первого мгновения отправляется в неизвестный для него путь к собственной смерти. Ты же не будешь спорить, что боги не дают человеку здоровье в бессрочное владение? Когда здоровье ослабевает, врач берётся за лечение, но у каждого больного есть свой жизненный срок, отмеренный богами.
Слова египтянина показались Луцию убедительными, он всё более проникался к нему доверием. Заметив это, Бадру продолжил беседу:
– Я придерживаюсь мнения, что больной должен узнать всю правду о своём недуге. Для этого нужно полное обследование. После этого события могут развиваться в трёх направлениях. Первое – я определил заболевание и знаю, как его вылечить. Второе – болезнь оказалась трудноизлечимой, но надежда есть, и я берусь излечить больного. Третье – самое печальное, когда болезнь не поддаётся врачу, и тогда исход зависит от воли богов. Но даже в этом случае я стараюсь поддерживать больного до самого конца. Мне приходилось общаться с больными, лечение которых долго не удавалось потому, что они не справлялись со своим душевным состоянием. Ни один человек не может чувствовать себя здоровым, пока больна его душа. Но ты, я знаю, душевно здоров и хочешь жить. Так что пока я буду занят здоровьем твоего тела, не позволяй себе страдать душой.
