Мириан обвела рукой поднос.
Смотреть было на что. Даже лорд Стернс не делился с Рики таким количеством сладостей и сытных закусок. От одних только пышных булочек, пахнущих карамелью, в животе сразу заурчало. А ещё ведь был яблочный пирог, грушевый пудинг, нарезанный квадратиками сыр, целая чашка оливок, перемешанных в масле со специями, свернутая спиралью ветчина и гроздь крупного, тёмного винограда, из-под которого выглядывали персики, бархатистые кожурой, и сочные, спелые сливы.
– Я… только чай, – выдала Рики и отвела взгляд. Сделала глоток из чашки и повернула голову в сторону стены, стараясь отвлечься на вышивки, каждая из которых рассказывала свою уникальную историю.
Леди Стернс покачала головой.
– Вот упрямица. Я же неспроста предлагаю тебе поесть. До обеда ещё долго, да и ты, вероятно, только к ужину вернёшься. И что же, будешь бегать весь день без крошки хлеба во рту? Если так, то сляжешь раньше, чем мой муж досчитает до десяти.
Рики посмотрела на хозяйку.
– Вы хотите меня куда-то отослать?
– А почему, ты думаешь, я позвала тебя?
– Не знаю. Может, спросить про лорда Стернса, или у вас ко мне какое-то поручение?
– Поручения никакого нет, но я подумала, что тебе будет полезно повидать брата. – На этих словах Мириан поднесла руку к вискам и болезненно поморщилась, затем облегчённо выдохнула, словно неприятные ощущения отступили, и виноватым тоном пояснила: – У меня как-то совсем вылетело из головы… А ведь собиралась сказать тебе сразу, как только ты вернулась.
– Вы хотите отравить меня в деревню? – с замиранием сердца спросила Рики.
Мириан посмотрела на неё с недоумением.
– В деревню? Хм, последний раз я видела твоего брата на городской стене у центральных ворот. О том, что вы родственники, мне сказал капитан Швидоу. Сама бы я не догадалась. Вы такие… разные.
– Да-да, миледи, мы разные, – взахлёб тараторила Рики. Что ж, в том была своя правда, и Рики и правда во многом отличалась от Далена, но не вдаваться же в объяснения перед госпожой, что основная разница в их характерах заключалась в том, что Дален любил оседлую жизнь и домашнюю скуку, а Рики её терпеть не могла. – Но он, наверно, давно ушёл со стены. Зачем ему там застревать-то? Он вообще должен был отправиться домой сразу, как только мы вернулись в Торренхолл.
Мириан напрягла память.
– Мы? Ты про поездку лорда Стернса перед свадьбой?
– Про неё самую.
– И в той поездке ты и твой брат сопровождали моего мужа?
– Да, – сглотнула Рики и снова начала ощущать себя пойманной в клетку.
Мириан щёлкнула костяшками пальцев, надломила кусочек хлеба, обмакнула его в розовое масло, поднесла ко рту и, медленно прожевав, проглотила.
– Странно, – сказала она. – Впервые в жизни вижу, чтобы девчонка и деревенский парень сопровождали лорда в поездке. Обычно эта роль отводится страже и советникам, но причём тут вы?
И Мириан пытливо посмотрела на Рики.
Та была готова провалиться сквозь землю. Плотно сомкнула губы, чтобы ни одно случайно вылетевшее слово не стало зацепкой к новому витку мыслей, и так и стояла каменным истуканом, моргала, краснела и бледнела одновременно. На помощь пришла леди Стернс. Улыбнувшись в который раз за утро, она долила себе в чашку чая и решительно вымолвила:
– Впрочем, тебе ли знать. Лучше я попытаю мужа. Кто, как не он, знает причины всех его поступков. Ты ещё здесь?
Рики с трудом разлепила губы.
– Д-да, – заикаясь, произнесла она.
