Игнат больше ничего не сказал. Развернувшись, он вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью, едва не сорвав ее с петель.
Катаржина устало опустилась в кресло. Больше можно было не притворяться. Да, в комнате еще оставался пандер Людмил, но его она никогда не стеснялась. Он был для нее, как член семьи и даже больше. С ним можно было ничего не делить, он от нее ничего не требовал, и ничего не ждал. Просто принимал ее такой, какая она есть: холодной, раздражительной и властной, слабой, потерянной и запутавшейся во всем.
– Панде Катаржина, так вы действительно собираетесь выследить истинного вампира? – спросил он.
– Вы тоже думаете, что это все лишь детские сказки?
Катаржина вдруг почувствовала, как глаза наливаются горячей влагой. Этого еще не хватало. Она никогда не плакала. Если ей было сложно, больно, тяжело, обидно, то она от этого лишь злилась, и сжимая зубы вцеплялась в врага, будь им учеба, служба или красивый мужчина, не обращавший на нее внимания. Она привыкла бороться и побеждать, а не быть слабой, плачущей овечкой, которую все должны были спасать. Эту роль она с радостью оставит Агнешке.
Пандер Людмил молчал, словно, что-то обдумывая.
Катаржина взглянула на него чуть ли не с испугом. Вдруг он тоже скажет, что это глупости и никакого истинного вампира нет и быть не может? Вдруг она лишь обманывает себя, не желая принять неизбежное? Возможно, ей было бы лучше остаться дома и провести рядом с отцом его последние дни, или же, как настаивал Игнат, отправиться вместе с ним в столицу, плести интриги и строить заговоры, чтобы после того, как отец умрет, заполучить кусок послаще и посытней и остаться при власти?
Она вдруг поняла, что если пандер Людмил скажет, что она должна одуматься и не ехать на север, то она так и сделает.
– Пандер Людмил, так что вы скажете? – не выдержав, поторопила она его.
– Панде Катаржина, дело, конечно, нелегкое вы для себя выбрали, – мягко сказал он, поднимая на нее глаза и ее вдруг окатило таким теплом и легкостью, словно он ее обнял. – Жаль, что я не могу поехать с вами… Ох, вечно забываю, что вы уже взрослая и можете сами разобраться во всем.
– Так вы думаете, что я смогу найти истинного вампира?
– Это будет не просто, но знаете что? Ходят слухи, что младшему из детей Вечного Императора, князю Эйнару удалось спастись во время восстания, и что саркофаг из свинца и серебра, в котором должен храниться его прах, пуст.
– Пуст? – Катаржина вздрогнула, чувствуя, как по ее спине прошел холодок.
В голове вдруг загорелась мысль: если она найдет князя тьмы, то, как уговорит следовать за собой, а затем и погибнуть, отдав сердце, чтобы спасти оборотня, свергнувшего, когда-то его семью? Впрочем ладно, об этом она подумает позже, для начала надо его хотя бы найти.
– Езжайте на север, панде Катаржина, – ласкового улыбнувшись, сказал пандер Людмил. – Уверен, у вас все получится. Вы найдете истинного вампира и спасете пандера Витольда от гибели.
Домак вышел из вагона первым и попытался галантно протянуть Катаржине руку, но та его проигнорировала. В сотом году Эры Содружества мужчины и женщины давно были равны, и сойти вниз по подножке поездка она могла без чьей-либо помощи.
Она ступила на платформу, чувствуя, как ледяной ветер треплет меховой воротник, пытается пробраться под шубу.
Катаржина уже почти два месяца скиталась по просторам севера. Она, и сопровождавшая ее охрана, а также секретари, аудиторы и чиновники Ведомства благоденствия занимали два отдельных вагона. Их крепили обычно к концу поезда, который тащила за собой черная, грохочущая, громада паровоза.
