Вскоре стало ясно, что стремясь уничтожить врага, руководство Содружества слега перестаралось и кровососов осталось слишком мало, а те, что есть гибнут, как неудачливые хомяки в живом уголке, а марийновые шахты простаивают.
Тогда было решено объявить набор на вампирскую инициацию для всех желающих. Как ни странно желающие нашлись и немало. Многие простые люди путали вечную жизнь с вечной смертью и были готовы добровольно подставить шею под укус, чтобы получить призрачный шанс стать вампиром.
Как и оборотничество, вампиризм передавался через слюну, но в отличие от оборотня, вампир мог сам решать, кого обратить в себе подобного, а кого просто использовать, как еду. Это была одна из причин, почему всем вампирам запломбировывали зубы. Никому не нужна внезапно сформировавшаяся армия вампиров.
Как бы то ни было, каждый год в Ведомстве популяции, контролировавшем демографию и численность населения, выписывали квоту на обращение в вампира, и наивные люди, грезившие бессмертием могли ею воспользоваться.
– Вам не понравился танец? – переспросила вампирша, приняв задумчивое молчание Катаржины за неприязнь.
– Напротив. Танец был хорошо. А как вас зовут?
– Наталия, – чуть помолчав, словно сомневаясь в своих словах ответила девушка.
Катаржина вздрогнула. Это имя она уже недавно слышала. Впрочем, какая разница, мало ли в этих краях Наташ?
– Вы давно здесь обитаете, панде Наталия? – задумчиво спросила Катаржина.
– Я… я не помню, – пробормотала девушка.
– Что же у вас тут всех с памятью? А давно вы вампир?
– Не знаю… Всю жизнь… – девушка вздрогнула, испуганно глянула Катаржине за спину, и поклонившись зачем-то, хотя все поклоны были упразднены сразу после восстания, бросилась куда-то в сторону и скрылась в толпе.
Катаржина залпом допила содержимое бокала и поставила его на постамент возле бюста главы одного из кланов оборотней, свергнувшего вечного вампира. Кажется это был селки – оборотень-тюлень.
Она нашла взглядом Домака, который как всегда околачивался рядом и покачиваясь на высоких каблуках, пошла к нему.
– Скажи-ка полковник, ты помнишь, чем отличаются недавно инициировавшиеся вампиры от более древних? – спросила она.
– Мы это проходили в Академии, – задумчиво протянул тот.
– Мы тоже. Только, видимо, мимо и прошли. Никак не могу вспомнить.
– Свежие вампиры пахнут… мясом с душком, а те что подревней, они, как… костная пыль.
Катаржина кивнула. Прикрыв глаза, она попыталась вспомнить сладковатый аромат, идущий от кожи Наталии, в нем едва заметно угадывалось гниение еще не увядших, но уже поблекших цветов, срезанных под самый корень.
Взгляд случайно выцепио в толпе старшего аудитора – панде Валентину. Той было уже далеко за сорок по годам и слегка за центнер по массе, но она была юна душой и весела телом. Как раз в этот момент она учила вампира из самодеятельности правильно танцевать сельский танец.
– Это надо рукой вот так, а ногой вот этак! – объясняла она, цепко ухватив мертвого мальчишку за запястье. – Видишь?
– Вижу, вижу, панде! – отозвался тот.
Катаржина поморщилась. Вампиром, которого панде Валентина учила правильно танцевать оказался вездесущий Яков, которые за последние две недели успел набить ей оскомину.
Из-за того, что он был вампиром рассеянным и недалеким постоянной работы ему не давали. Зато у него было с десяток подработок. Он то чистил снег возле гостиницы, то фасовал товары в скобяной лавке, то намывал тарелки в единственном на весь Хортск ресторане. Оказывается, он и в самодеятельном ансамбле танцевал.
