‒ После Хелегая, брат, ты стал совсем невыносимым! ‒ надула губки Гвен. ‒ Хотя мы с тех пор почти всю Исантию объездили. Даже в северном Дорклоке побывали, а там ух, сколько сброда, не чета столичному, а ты все трясешься!
‒ За тебя и трясусь! ‒ пробурчал Гинго. ‒ Твоя рыжая голова вечно находит неприятности, поэтому тебе предупреждение первой, как только окажешься в компании Скорпа и банды, даже не дернусь спасать. А он не тот хелегайский вельможа, обхаживать и нежничать не станет.
‒ Конечно, ты не станешь ее спасать! ‒ снова выступила Игуми в обычной своей позе и манере. ‒ Все сделаешь руками Джай. Она тогда Гвенни вытащила! В этот раз тоже спасет!
Это была обычная перебранка нашего балагана. Первое время я только взгляд переводила с одного спорящего на другого, пока совсем не начинала шея болеть. Теперь стало привычнее, поэтому поспешила переодеться, мельком взглянув на спокойную Шаваро, если в ней нет возмущения ‒ значит, и правда, стоило послушать Гинго и отказаться от похода в город. Хлеб с сыром найдется, даже есть еще соленое сало на варево ‒ все ж лучше, чем совсем ничего. А чутью вожака я доверяла, он в этом деле с рождения.
‒ Так-с! ‒ похоже было на то, что мужчина разозлился и, несмотря на превосходство в росте, вплотную подошел к карлице, едва дотягивающей до его пояса. ‒ Это ты тогда подбила Гвен выйти погулять по городу, что и привело к беде. И обе вы знаете, что лучше меня послушать! А если так хотите приключений, можете выметаться отсюда ко всем чертям. Но, учтите, Джай ни за кем из вас не пойдет!
На последних словах Гинго так рявкнул, что Игуми аж подскочила, а Гвен дернулась.
‒ Уяснили?!
Девушки дружно закивали. Довольно смешно, если бы не было так тревожно. Поэтому я перед тем, как мужчина нас оставил, все же спросила:
‒ Гинго, что-то опять стряслось, да?
‒ Просто будьте осторожны, ‒ бросил он мне напоследок. ‒ Это столица, могут быть бунты. Попадетесь королевской гвардии, вас точно никто не спасет. Башня Скорби станет вашим пристанищем навеки.
‒ Башня Скорби? ‒ переспросила я уже в, пропавшую за пологом, спину.
‒ О-о, ‒ задумчиво протянула старая цыганка. ‒ Это самая знаменитая тюрьма империи.
Она высыпала пепел из мундштука, в стоявшую рядом металлическую пепельницу, набила трубку свежим табаком и закурила.
‒ Ее построил дед нынешнего императора и сажал туда всех, кто смел противиться ему, ‒ продолжила свой рассказ Шаваро, выдыхая табачный дым. Игуми и Гвен заткнули носы, карлица даже отвесила матерчатый вход в фургон, чтобы он мог проветриваться.
‒ Он посадил туда так много народу, ‒ как ни в чем не бывало продолжала цыганка. ‒ Что все уже сбились со счета, люди стали забывать, за какие грехи их туда сажали. Просто если тебе не посчастливится можно было быть пойманным и брошенным туда. В один прекрасный день император швырнул в Башню свою молодую жену, которая якобы возлегла с другим. Я помню тот день…
Тут Шаваро умолкла и снова затянулась, а мы втроем с открытыми ртами продолжали смотреть на нее. Частенько Шаво баловала нас байками, но все по мелочи, всякими легендами да сказками. Казалось, она жила еще в древнее время, когда по земле и правда бродили драконы, которых она встречала лично. А история с заточенной императрицей произошла чуть ли не сотню лет назад!
‒ Это ж сколько ей лет-то? ‒ шепотом спросила у Игуми, на что получила толчок в бок и выразительное, как у вскипающего чайника, шипение карлицы.
